хотела, чтобы я не особенно лез в это расследование. После погрома в Ковент-Гардене, когда сорок человек попали в больницу, а еще двести, включая почти всех актеров из пьесы «Билли Бад», – в кутузку, когда заместитель комиссара заработал сначала нервный срыв, а потом дисциплинарное взыскание, когда собственный шеф Стефанопулис оказался на больничном, потому что я воткнул в него шприц с транквилизатором для слонов (ну а что мне оставалось, он пытался меня повесить), а в довершение всего толпа разнесла Королевский оперный театр и сожгла рынок – так вот, после всего этого я и сам не хотел туда лезть.
ВЕРНУВШИСЬ в Безумство, я застал Найтингейла в утренней столовой. Он накладывал себе кеджери из серебряного блюда, одного из тех, которыми Молли каждое утро упорно загромождает сервировочный столик. Подняв крышку другого блюда, я обнаружил там жареные колбаски и яйца-пашот. Иногда, после бессонной ночи, добрый английский завтрак может заменить сон. Сработало – я нашел в себе силы рассказать Найтингейлу об убийстве в клубе «Граучо», хотя почему-то не притронулся к свиным колбаскам. Тоби сидел у стола, наблюдая за мной зорким взглядом собаки, всегда готовой принять мясной подарок судьбы, который может неожиданно упасть с неба.
Когда нас привлекли к делу трагически утратившего пенис Сент-Джона, мы обратились к стоматологу-криминалисту за подтверждением того, что травма была нанесена именно зубами, а не ножом или, скажем, миниатюрной копией медвежьего капкана. Стоматолог быстренько слепил нам максимально достоверный муляж челюстей. Они были очень похожи на человеческие, только раскрывались шире и словно бы вертикально. По его заключению, клыки и резцы почти не отличались от человеческих, а вот большие и малые коренные были слишком тонкими и острыми.
– Они принадлежат скорее хищному животному, нежели всеядному, – сказал доктор. Это был хороший человек и настоящий профессионал, но мне все время казалось, он считал, что мы над ним издеваемся.
Это вызвало нелепый спор на тему человеческого пищеварения. Он прекратился, только когда я сходил купил школьный учебник по анатомии и объяснил Найтингейлу, что такое желудок, тонкий и толстый кишечник и как это вместе работает. Потом удивился вслух: разве он не проходил все это, когда учился в школе? Он сказал, что, наверное, проходил, но не запомнил, так как не мог сосредоточиться – его все время что-то отвлекало. Я спросил, что же именно, и он ответил «регби и заклинания».
– Заклинания? – переспросил я. – Хотите сказать, вы учились в Хогвартсе?
Этот вопрос вылился в краткий пересказ истории Гарри Поттера, после чего Найтингейл сказал, что да, он посещал школу для детей из особых семей, с устойчивыми магическими традициями. Но эта школа совсем не была похожа на описанную в книге. Найтингейлу правда понравилась идея квиддича, но у них в школе играли по большей части в регби, и использовать на поле магию было строжайше запрещено.
– У нас был эдакий свой вариант сквоша, – пояснил наставник, – в него играли при помощи форм движения. Временами получалось довольно энергично.
