бросила своего самца, не дав потомство. Порождения не грешат верностью на ровном месте. Выгода у них всегда в приоритете.
Перевал миновали в полдень, остановились на обед в тени гор по другую его сторону. Казалось бы, всего каких-то несколько километров узкой дороги разделяет эти местности, но здесь, за перевалом, даже воздух ощущался другим.
Дожидаясь еды, Кайден стоял на взгорке и глотал нещадно густую слюну, которую спровоцировали нехитрые кулинарные достижения Грома. Охотник всматривался в даль, пробегая глазами по линии горизонта.
Здешний ландшафт даже с натяжкой равниной не назовешь. Сплошные возвышенности да низины. Если враги поджидают в одной из них, то их мало того, что не увидишь заранее, но еще и запах не сразу придет – стоячий воздух почти не разгоняли редкие несмелые порывы ветра.
Скривившись от неприятных мыслей, Кайден вернулся к костру.
– Видимость не очень радует, – констатировал он. – Ночью будет опасно.
– Да ладно тебе! – добродушно протянул Гром. – Некому тут прятаться!
Но командир оптимизм товарища не разделил. Именно его здоровый скепсис не раз спасал отряду жизнь. Кивнув своим мыслям, он сказал:
– Отправлю сокола на разведку.
Гром пожал плечами – толку спорить – и бросил главе отряда целое яйцо. Хмыкнув, добавил:
– Интересно, цесарочный сокол чем будет отличаться от куриного?
На такой вопрос командир не нашелся что ответить, кроме:
– Вот и посмотрим.
Обхватив яйцо ладонями, он закрыл глаза и сосредоточился. Между пальцами проступило бледное красноватое свечение. Еще минута – и оно погасло. Охотник раскрыл ладони, и все уставились на яйцо.
Первая трещина не заставила себя долго ждать. За ней вторая, третья – и вот скорлупа уже разлетелась во все стороны, а из яйца показались сразу взрослые острые крылья и хвост. Как такая птица уместилась в маленькое пространство, не ясно. Пронзительный крик озарил равнину, от чего Куори привычно скривился. Вот уж кто не меняется…
– Какой пятнистый! – восхитился Гром, ткнув в сокола пальцем.
Угодил он прямо птичке в грудь, за что получил негодующий треньк и болезненный щепок клювом.
– Да я же погладить хотел!
Под дружный хохот командир отпустил питомца в небо. Сокол, взмахнув крыльями, начал набирать высоту, в то время как глаза его хозяина принялись меняться – становились почти черными с едва различимой чуть более светлой радужкой. Прямо как у птицы. Не просто так командира прозвали Соколиным Глазом. Не только за поразительную остроту зрения.
Птичка, как и заметил Гром, действительно отличалась от обычного вида. Из куриного яйца получался почти белый сокол, на фоне облаков его было не разглядеть. А этот – в мелкие частые пятнышки. И клюв у него ярче. Охотники невольно загляделись на прекрасное создание, спешно уносящееся
