что? Что ты здесь устраиваешь? – Вера выбросила сигарету в форточку и грубо вытерла ладонью лицо дочери. – Ты уже взрослая. Хватит на маме выезжать, пора самой свою жизнь устраивать. Как там говорится… А! Пришло время вылетать из гнезда. Ну все, иди поешь, ложись спать, а утром на свободу, да?
Она улыбнулась, цокнула языком и присоединилась к гостям, которые танцевали медленный танец втроем, пребывая в пьяном угаре. Лида умылась, но за стол больше не села. Она вошла в свою комнату, брезгливо посмотрела на кровать, которая была не заправлена и жутко выглядела. Вся в каких-то мокрых пятнах, скомканное одеяло валялось у стены, простынь перекручена, подушка измята. Фу, вспомнилась сцена, которую девушка успела запечатлеть в своей еще неокрепшей психике.
Сменив постельное белье, Лида надела ночную сорочку и спряталась по одеяло. Кровать воняла по́том, рыбой и прогорклым маслом. Опять память воспроизвела нелицеприятную картинку: голая мать, дядька с черными зарослями на ягодицах…
– Господи, какая гадость, – Лида отвернулась к стене и закрыла глаза.
В комнате еще долго продолжались смех и радостные возгласы, стук бокалов, песни, танцы… Лида уснула под новогодний шум и проспала до пяти утра. Ее разбудили горячие поглаживания по животу. Резко сев на кровати, она увидела ЕГО. Того самого мужика, который клеился к ее маме.
– Уходите, – осипшим голосом попросила девушка, укутываясь в одеяло.
– Тише. Не бойся, – грузный мужчина резво скинул рубашку через голову и лег с краю. – Ну чего ты? Не бойся. – Он смотрел на испуганное девичье лицо, освещенное уличным фонарем, свет которого пробивался сквозь неплотно закрытые шторы, и улыбался золотыми зубами.
Они сверкали в темноте и еще больше пугали Лиду. Что ему нужно? А где мама?
– Уходите, а то я закричу, – девушка ощутила, как у нее начинают дрожать колени. Она не выспалась, внезапный гость навел жути своим присутствием, и у Лиды разболелась голова.
– Мы быстро. Тебе понравится, я обещаю. – и наглый мужлан сунул руку под одеяло.
– Мама! – пронзительный крик чуть не обрушил стены.
Пьяная Вера что-то промычала, переворачиваясь на другой бок на диване, и протянула руку. Вторая половина дивана пуста.
– Самсо-он! – через силу выдала Вера. – Где ты-ы?
– Мама! – еще громче крикнула Лида, когда Самсон пытался закрыть ей рот второй рот.
И Вера проснулась. Пошарив в темноте по мягкой обивке дивана, она резко встала. От хмельного состояния ее тело потянула вправо. Зацепив рукой стол, Вера удержала равновесие. За стеной слышны стоны и какие-то звуки, чем-то напоминающие как кто-то шебуршит покрывалом, когда его встряхивают. Вдруг раздался двойной стук в стену, и Вера бросилась в комнату дочери. Распахнув дверь, она включила свет. Самсон боролся с тощей девчонкой, пытаясь завладеть ею. Одна рука давила ей на лицо, а вторая не могла поджать под огромное тело нижнюю часть хрупкого туловища.
– Самсон! – заорала во все горло Вера и схватила его за плечи. – Ты что делаешь?
