сторону, освещенную солнцем. Весной особенно хочется тепла.
Людей становилось больше по мере моей прогулки. Проехали несколько автомобилей. Время от времени я встречал на тротуаре детей, мам с колясками, ощущение вымершего города постепенно пропало, но где-то в душе закрыдывалась обида на себя ли, на родителей, за то, что пришлось расстаться с городом. Будто я оказался подневольным предателем.
Первым ориентиром, о котором говорила старушка, облезло – красный дом по правую сторону дороги я вскоре увидел. Он, и, правда, отличался от остальных, будто дети раскрасили его сами, не задумываясь о концепции всей улицы. И судя по состоянию слоя краски, сделали это еще при Сталине.
Сразу за красным домом мой путь сворачивал направо, но там оказалось все перекопано дорожными или какими другими службами. Деревянные ограждения предлагали найти другую дорогу. Пришлось пройти дальше.
Повернув за следующим домом, я задумался. Интересно этот красный дом стоял тут в моем детстве. Однозначно стоял, и я бы его запомнил, но … не запомнил. Обойдя перекопанный, я вернулся на нужную мне улицу, по которой следовало идти. Дальше путь пролегал до набережной.
Двигаясь в тени деревьев, рассматривая, в надежде что-нибудь вспомнить, окрестность, я увидел надпись «Продукты». Голодным оставаться я не собирался.
Очень толстая продавщица пренебрежительно посмотрела на меня сверху вниз. Как интересно невысоким людям это удается? Я невольно осмотрел себя снизу вверх и не увидел никаких дефектов на одежде. Ни пятен, ни дыр, все застегнуто.
– Что-то не так? – спросил я ее с вызовом.
Она, хмыкнув, отвернулась, не сказав ни слова. Что выбрать зависело от состояния дома, куда я направлялся. Я задумался. В рабочем ли состоянии там газовая плита или печь? За этот период времени газовый баллон мог выйти из строя. Его могли унести местные алкаши и сдать в металлолом. У печи могла обрушиться труба.
Исходя из размышлений, я пришел к выводу, лучше брать что-то готовое. Выбирать пришлось из небогатого арсенала, что выставили на полки. Консервы, минеральная вода, какао, на столе перед кассой хлебобулочные изделия. Холодильная камера видимо не работала, так как в ней не работала подсветка и отсутствовали продукты.
– Скажите, а есть колбаса?
– Есть! Куда же ей деться, – даже не глянув на меня, ответила продавец.
– Не могли бы ее продемонстрировать?
– Вам сколько взвесить?
– А какая она, есть выбор?
– Есть колбаса обычная, есть съедобная, хотя не факт, кто знает, из чего ее делают.
Меня удивила грубость и хамство, с которым продавщица общалась. В этом, затерянной среди улиц продуктовой лавке, ажиотажа не наблюдалось, и устать от общения ей было сложно.
– Ладно, – а наплевал на грубость, – взвесьте, пожалуйста, мне немного пробы ради, если выживу, ещё приду.
Продавщица немного улыбнулась, и чуточку оттаяла. Достала из закрытого холодильника палку колбасы приставила
