небольшими партиями для заговорщиков по заданию военного комиссара.
Медлить было нельзя. Фоменко понимал, что заговорщики узнают про обыск и арест. Дальнейший ход событий теперь зависел от того, кто окажется расторопней.
Бабаджанов вернулся через два часа. Сбиваясь и глядя в пол, он промямлил:
– Осипов сбежал!
– Что – о – о! Вашу мать! – лицо Фоменко исказилось и побагровело. Он задохнулся и закашлялся. Затем схватил со стола графин с водой и долго пил жадными глотками. Наконец взял себя в руки:
– Доложить по форме, – бросил он уполномоченному.
Бабаджанов вытянулся так, что разом запели все портупеи.
– Товарищ председатель ТурЧКа, Виктор Ботт арестован. Осипов скрылся в казармах второго полка, отстреливается. Ранен чекист Манжара. Взять
не представляется возможным. Сволочь! – уже не по форме добавил Бабаджанов и опять виновато уставился в пол.
– Мать вашу! – повторил Фоменко, все еще сжимая зубы. Его глаза погасли, но багровые пятна на лице не проходили.
– Под трибунал пойдешь! – ткнул он пальцем в уполномоченного. Затем поднял телефонную трубку:
– ЦИК! Срочно!
Тем временем сбежавший военный комиссар привел в боевую готовность Туркестанский полк, собрал командиров кавалерийского эскадрона, бронедивизиона и мусульманского батальона милиции.
Вышагивая перед строем, юный командарм чеканил слова громким повелительным голосом:
– В городе контрреволюционный мятеж! Советская власть в опасности! Белая сволочь проникла в наши ряды и задумала сбросить правительство рабочих и солдат! Приказываю! – Осипов остановился и оглядел недоуменные лица подчиненных. Затем повысил голос до крика, взмахивая правой рукой, будто рубил шашкой наотмашь:
– Приказываю взять под охрану Дом правительства! Вокзал! Телеграф! Выдвинуть отряды для защиты ЧК!
Рука с невидимой шашкой опустилась и комиссар закончил свою речь:
– Приказы для гарнизона крепости и рабочей дружины я отдам немедля по выступлению полка!
Осипов посмотрел на стоявших перед ним изумленных командиров:
– Приказ ясен?
– Так точно, товарищ комиссар! – дружно зашумели ничего не понимающие офицеры.
– Вольно! Разойтись! Товарищей старших командиров прошу остаться, обсудим ситуацию детально. Отвечу на вопросы.
Осипов перешел в угол комнаты и двинул на середину большой круглый стол. Несколько рук поспешили ему на помощь. Загремели стулья. Кто-то закурил. Красноармейцы сгрудились у стола, на который легла карта города. Осипов решил рассеять недоумение в настроении подчиненных:
– Только что на меня было совершено покушение, – начал он. – Какая-то белая сволочь переодетая в чекистов пыталась застрелить меня прямо у здания
