Он не успевал за ходом ее мысли. И за сменой ее настроения. Он все еще чувствовал себя неловко, а она уже была настроена по-деловому и решительно.
– Пять дней я вам дам, – заявила она безапелляционно. – И даже выпишу пособие на погребение. Это небольшие деньги, но все же. В наше время похороны могут разорить. Один только приличный гроб, мне говорили, стоит целое состояние.
– Гроб не нужен, – сказал Олег почти машинально.
– А как вы собираетесь хоронить своего деда? – возмущенно спросила директриса. – Зароете в землю, как собаку, в картонном ящике?
– Не зарою, – возразил Олег. – Развею по ветру.
Директриса посмотрела на него с таким видом, будто сочла, что он сошел с ума. Заметив это, Олег счел нужным пояснить:
– Дед предпочел крематорий кладбищу. Мне осталось только выполнить его последнюю волю.
В глазах Галины Павловны появилась заинтересованность. Видимо, была затронута тема, на которую она сама много размышляла, и теперь ей неожиданно представилась возможность обсудить ее с другим человеком.
– Это, конечно, не мое дело, – сказала она, – но мы все-таки живем не в Индии, где покойников принято сжигать на костре. Как быть с православными традициями?
– Православные традиции, – эхом повторил Олег. И неожиданно даже для себя самого спросил: – Галина Павловна, а что вы думаете о языческой вере? Это хорошо или плохо?
Директриса заметно удивилась вопросу, но все-таки ответила:
– А что я могу думать плохого? Наши предки были язычниками. Я не могу осуждать их за это. Не реши князь Владимир взять в жены сестру византийских императоров, быть может, все мы до сих пор поклонялись бы языческим богам. Как англичане были бы католиками, не будь Генриха VIII и его желания иметь законного наследника престола.
Галина Павловна сокрушенно покачала головой.
– Признаюсь – иногда мне даже кажется, что оставайся Русь языческой, не стремись она стать частью христианского мира, для нее это было бы лучше. Она шла бы своим, особым путем. Была бы не Азией и не Европой, а – Русью. И кто рискнет сказать, что это плохо?
– Только не я, – сказал Олег. – Но вы же знаете, что церковь придерживается других взглядов. После принятия христианства языческие жрецы подвергались жестоким преследованиям, и как быть с этим?
– А никак, – решительно заявила Галина Павловна. – Эти жрецы были теми еще прохиндеями. Уверяли, что обладают мистическими способностями и умеют предсказывать будущее. Враждовали друг с другом, отстаивая верховенство того бога, которому поклонялись. Устраивали заговоры против князей и народные смуты. Без них на Руси стало спокойнее. Как говорится, поделом вору и мука.
Олегу вдруг стало обидно за деда.
– А волхвы? – спросил он. – Как быть с ними? С Вещим Бояном, астрологами, врачевателями. Они творили благое дело. Развивали на Руси искусство, науку, медицину. А их тоже – анафеме. Разве это справедливо?
– Насколько
