интонацию. – Вывески с надписью «Педомаркет вон в той стороне»?
Надо было продолжать двигаться.
– Камеры наблюдения, – произнес Гусеница. – Если мы сможем просмотреть картинки с камер, то, пожалуй, сумеем их найти.
– И как мы это сделаем?
– Надо найти кабинет секретаря. Готов поспорить, они следят за этим оттуда.
– Да ну? И они просто позволят нам их просмотреть?
– Можно попробовать. Если нас попросят уйти, мы уйдем.
Гусеница поискал глазами кого-нибудь, чтобы спросить, где находится кабинет секретаря. Например, кого-нибудь из учеников. Сердце у него не переставало размеренно колотиться в груди, и казалось, будто каждый удар отдается вибрацией где-то в самой школе. Словно ровный и мощный барабанный бой.
Бум… бум… бум… Четкий ритм барабанов уже давно сотрясал музыкальную комнату, когда Саманта коснулась смычком струн своей электрической скрипки. Они играли в течение всего последнего часа – все члены рок-группы прогуливали уроки, чтобы выкроить драгоценное время для репетиций. Работали они над своей кавер-версией «Блэк Бетти», одной из любимых песен Сэм. Обычно, когда они репетировали, ее разум был полностью поглощен музыкой; все ее бесконечные мысли и тревоги исчезали, уступая место ритму и мелодии.
Однако нынешним утром голова у нее была слишком переполнена – мысли путались, вставая между ней и музыкой. Она все время пропускала момент своего вступления, выбиваясь из общего ритма.
Ее мать выросла в секте. Секте Уилкокса. И была одной из немногих выживших.
Как им удавалось скрывать это от нее? Папе, маме, ее бабушке с дедушкой… Все эти годы! Все те разы, когда она спрашивала о биологических родителях своей мамы, получая уклончивые ответы или откровенную ложь.
Ритм барабанов изменился, став хаотичным, темп устремился вперед в такт лихорадочным мыслям Сэм. Культ религиозных фанатиков. Ночь пожара. Ее мама, совсем еще ребенок, посреди всего этого…
Она уже просмотрела по диагонали книгу о секте Уилкокса, которую нашла в маминых вещах. А потом еще и погуглила. До прошлой ночи Сэм знала лишь самые основные факты. Существовала некая секта, почти все члены которой погибли. Еще одна ужасная история, вроде Джонстауна или «Ветви Давидовой»[8]. Теперь она знала намного больше – наверное, даже слишком много. О многочисленных женах Моисея Уилкокса. О горячей вере членов секты в то, что приближается конец света и что многочисленные крылатые дети Уилкокса защитят их в последующей священной войне. О ночи пожара.
У мамы был шрам от ожога на задней части шеи. Когда Сэм однажды спросила ее об этом, мама сказала, что она получила его еще во младенчестве – до того, как ее удочерили. Но это оказалось неправдой, так ведь?
– Ну давай же, Сэм!
Разочарованный вой вернул ее к действительности.
– Простите, – пролепетала она. Фиона и Рэй уставились на нее. Кровь бросилась ей в
Джонстаун – община деструктивного культа «Храм народов», существовавшая на северо-западе Гайаны в 1974–1978 гг. Названа в честь ее идейного главы и основателя Джима Джонса. Поселок получил всемирную известность после того, как 18 ноября 1978 г. в результате т. н. «революционного самоубийства» здесь погибло 913 человек, в том числе более 200 детей; «Ветвь Давидова» – американская религиозная тоталитарная деструктивная секта. Приобрела известность после почти двухмесячной осады ее ячейки на ранчо Маунт-Кармел в штате Техас в 1993 г. Во время неудачного штурма с применением артиллерии и танков вспыхнул пожар, в котором погибли 76 членов секты, в том числе женщины и дети.
