Смерть горазда. Никто ей в этом не ровня!
Заболела вредная старуха. Всех вкруг себя собрала, ругает да отчитывает, ворчит да плюется. И подушку ей дали каменную, и лекарство – горькое, и перину – чужую. То ей душно, то холодно. То собачку любимую требует, то сына. «Что, – кричит, – не терпится! Хочешь хозяином всему стать? Фигушки! Ничего не получишь. Где мой адвокат? Я, может, завещание хочу пересмотреть!» Сидит паучиха в подушках, таращится, лицо черное. Все только и ждут: «Когда же ты преставишься, ведьма?»
Смерть тут как тут. Больная хрипит: «Нет! Сгинь, уйди от меня! Не хочу! Прочь!»
Смерть как захохочет и ну душу из нее трясти. Старуха криком исходит, за подушки когтями цепляется, гнилая кровь у нее горлом идет. Даже чертям страшно, которые старуху под кроватями караулят!
Нынче-то люди и вовсе помирать разучились, порядок забыли. Живут – торопятся, а пробьет их час, так и Смертушке в глаза посмотреть некогда. Все больше старшая сестра к ним с косой поспевает. Да и какая там коса! У нее теперь, поди, и посерьезней что есть. А Смертушка на лавочке сидит, игрушки мастерит, ждет, прислушивается, кто ее ласково по имени позовет-покличет.
Почтенное семейство
Тупиков состоял из квадратиков. Квадратики были разноцветными; если поворачивать их и располагать соответственно цвету, то из Тупикова получался кубик Рубика. Но сам Тупиков предпочитал походить на квадратообразную постукивающую массу и передвигался дробью. Иногда отдельные составляющие выпадали из него, осыпались на асфальт на радость пробегавшим мимо детям. Дети подбирали квадратики и делали из них маленькие кубики, а из кубиков мастерили башенки, замки и города. Тупиков не сердился. Он вздыхал, сетовал на линьку и отращивал новые квадратики, которые получались почти как старые, только цветом поярче.
Жена Тупикова состояла сплошь из блестящих шариков. То есть какие-то части тела являли собой отдельные крупные шары, а какие-то состояли из множества мелких, при ходьбе они шуршали друг о друга. Когда жена Тупикова передвигалась в пространстве, получалось очень красиво. Она плыла, шурша шариками. Шуршание было похоже на музыку или тихую песню. Мужчины, завидев издали жену Тупикова, замолкали, чтобы получше расслышать эту музыку, чтобы разобрать слова у этой песни. От нахлынувших чувств они буквально прирастали к земле и теряли способность двигаться, провожая жену Тупикова мечтательными взглядами. А если рядом дробью передвигался ее супруг, то посылали ему вслед взгляды завистливые. Взгляды стукались о квадратообразную спину и со свистом съезжали на пол. И получалась такая цвето-звуковая картинка. Жена Тупикова – блестящая и шуршит, он – такой весь пестренький и постукивает дробью. А сзади, за спиной у него, вечно что-то свистит.
Дети Тупиковых состояли из множества крохотных конусов и пирамидок. Они были похожи на ежиков или глубоководную бомбу. И все время взрывались то ревом, то беспричинным хохотом. Во всем виноват переходный возраст. Детей у Тупиковых было двое, мальчик и девочка. Два таких глубоководных тинейджера. Когда семейство выходными шествовало
