и тот чуть не прослезился.
– Это ты правильно сделал, – проговорил он, наливая себе ещё.
Через некоторое время Игнат позвонил в диспетчерскую и зачитал на автоответчик:
– Сообщаю об обращении инспектора Колосова Николая Николаевича о его плохом самочувствии. Ввиду невозможности найти замену в установленном порядке, беру на себя выполнение его работы по проверке семьи Ковалёвых завтра, четвертого апреля. Инспектор Потапов, третье апреля, две тысячи девяносто девятого года, двадцать два часа пятнадцать минут.
IV
Профессор Ковалёв Михаил Иванович считался, и не без основания, авторитетом в области вторичного использования энергии. В своё время диплом он защитил по изобретению устройства, которое вырабатывало оставшуюся энергию из непригодных, вышедших из строя аккумуляторов. Эту же работу после небольших правок аттестационная комиссия засчитала за диссертацию. Так Михаил Иванович в одночасье стал самым молодым доктором физики. И с тех пор он работал в родном университете, совмещая научную деятельность с преподавательской. Коллеги Ковалёва уважали, начальство ценило и даже вполне заслуженно прочили его в академики.
Но в молодости Михаил Иванович в числе других видных учёных подписал экспертное заключение о возможных негативных последствиях принятия Положения о всеобщем и обязательном счастье. Авторы письма не ставили под сомнение цели этого документа, они лишь выразили озабоченность негативными последствиями его применения при определённых обстоятельствах. Учитель Ковалёва называл этот документ «Счастливые, шаг вперёд, остальных – расстрелять».
Соответствующие службы провели беседы с авторами письма, и этим дело ограничилось. Но карьеры у подписантов не сложились. Вот и Михаила Ивановича, ведущего специалиста в своей области, имеющего непререкаемый авторитет в научном сообществе, до сих пор не произвели в академики.
Кроме работы, у доктора Ковалёва была семья: жена Елизавета Петровна и двое взрослых детей – дочь-студентка и сын-старшеклассник.
И можно бы даже назвать эту семью счастливой, но так говорить в описываемые времена стало непринято, ибо быть счастливым – это не право, а обязанность гражданина, согласно положению, о котором мы уже знаем. К тому же исполнение этой обязанности регулярно проверялось службой контроля. Хоть и проводилась такая проверка исключительно в интересах граждан, ее те же самые граждане побаивались. Но говорить о своих опасениях никто не решался, поскольку страх перед проверкой инспектор мог счесть фактором, отрицательно влияющим на индекс личного, следовательно, и семейного счастья. В случае если результат оказывался ниже минимального предела, следовали организационные выводы с целью повысить индекс счастья сомневающихся граждан или удалить их, как мешающих остальным счастьем наслаждаться.
Это и тревожило профессора Ковалёва. По его подсчётам, индекс счастья его семьи должен быть в норме. Пусть и на самой минимальной
