текел – рекламы горят письмена.
И ведёт колея в одинокую келью
Под зелёный сигнал, под зелёный сигнал.
Я подумал, как ловко нас всех обманули
Семафоры на этом железном пути.
Зажигает огни человеческий улей,
Человеческий рой басовито гудит.
Не найти нам и в улье пчелиного рая,
Потому что возможен лишь рой на Земле.
Знает город, и каждая улица знает,
Как тоскливо в рою одинокой пчеле.
Но в далёком районе и в доме далёком,
Струйкой света в предутреннем пасмурном сне,
Заплескается вновь среди тысячи окон
Электрический мёд в одиноком окне.
Остановился поезд
На верхней полке шесть часов покоя.
Проснёшься – и приехал, план простой.
Проснись, проснись! Остановился поезд
В глухой ночи, на станции пустой.
И, к гулкому движению привыкший,
Вываливаясь из объятий сна,
Где шорохи и стук колёс на стыках,
Ты слышишь – воцарилась тишина.
Не хныкают разбуженные дети,
За окнами ворона не орёт,
Как будто ничего на целом свете,
Лишь светлое пятно под фонарём.
Живи сейчас, живи в бессонном миге.
Здесь рой секунд как россыпи семян,
Пока молчат вагонные вериги,
Не клацают, не ноют, не гремят.
Ход времени тебя не беспокоит.
Нет ни часов, ни месяцев, ни лет,
Когда застыл на полустанке поезд,
В предутренней осенней полумгле.
Купе пустого уголок укромный.
Темно и тихо. Выходи скорей.
…И ничего на целом свете, кроме
Горящих на перроне фонарей.
Скворушка
Мой скворушка, молчи, нахохленная птица.
Не высвистишь ту боль, те сумерки внутри.
Кури до тошноты, раз всё равно не спится,
И, пялясь в темноту, лови дорожный ритм.
Привычный этот ритм – не румба и не самба,
Отстукивает нам своё «та-да, та-да»,
И дышит табаком заиндевелый тамбур,
Хоть кто-то запретил куренье в поездах.
Плафон едва горит, как будто в целом мире
Лишь нефть да чернозём, и не видать ни зги.
Бессонница в пути всё лучше, чем в квартире
Ночами сторожить на лестнице шаги.
Никто не провожал, не «сели на дорожку»,
Был пошло горек смех, ещë пошлей – тоска.
Но кровь ещё тепла, но иней на окошке
Подтаивает от горячего виска.
Пока нигде не ждут (особенно, с повинной),
Лети куда-нибудь. Куда – не всë ль равно?
В ночной кромешной мгле, в дорожной паутине
Сигналит семафор: не всё предрешено.
