отрываясь от толстой тетради приёма ценностей. За долгие годы работы в ломбардном бизнесе он прекрасно изучил повадки местных обитателей подвала, чувствуя подвох в каждой пущенной интонации. И отлично понимал, что скрывалось за заботливыми расспросами о его самочувствии. Вадик быстро сдался. Молодой человек не был настроен продолжать светскую беседу, ведь ему становилось хуже, а жажда употребления разгоралась внутри бешеным огнищем, потому музыкант вывалил свои мысли напрямую и без долгих прелюдий.
– Слушай, ситуация вышла скверная. Мне бы мобильник свой на пару часов забрать – очень нужно дозвониться до человечка. А вечером у меня халтурка в «голливуде», так что после работы верну в полном объёме. Деньги, телефон или всё сразу, как захочешь. Я не подставлю, ты же меня знаешь.
Казалось, татарин заранее и в точности угадал будущий спич, потому даже не выказал должного удивления, лишь с большим сожалением убрал ведомость в стол, впиваясь взглядом в собеседника.
– Знаю я твоих срочных человечков и тебя тоже очень хорошо знаю, Вадик, потому и откажу. Да и «ушёл» твой мобильник буквально только что, клиент пожелал приобрести за хорошую цену. А мне-то что, я свою часть договора выполнил – залог тебе дал, а ты не пришёл в назначенное время. Тобой назначенное, помнишь? Так что извиняй, я тебе не благотворительный фонд.
«Вот, Марат – каждой п*зде рад, как же ты осточертел, упырь». За годы меланхолии Вадик настолько расслабился, что полностью разучился запоминать простейшую информацию. И если бы только событийную, но нет – парень давно сдался в неспособности воспроизвести по памяти несколько цифр, идущих друг за другом. Адреса, пароли и даже время забывал ровно сразу же, как посмотрел, не говоря уже о такой непомерной сложности, как заучить мобильный номер. Так что «звонок другу» без записной книжки или с другого телефона виделся задачей невыполнимой, обречённой на всяческий провал. Поэтому, хоть и с долей досады, молодой человек сдержал внутренние противоречия, перейдя в ещё большую «умолительную» тональность.
– Ты же видишь, как меня крутит, мне очень нужно «поправиться». Скажи, кому продал телефон?
– Ты будто первый раз здесь. – оценщик пришёл в негодование. – Я никогда не выдаю своих клиентов, зачем мозги мне «делаешь»? Либо сдавай ценности, либо уходи прочь.
– У меня уже ничего не осталось – всё тебе снёс. Мало того что на мне преспокойно наживаешься, так ещё и последнее продаёшь.
– Не моя забота, я тебя наркотиками не пичкаю и не заставляю приходить сюда.
Тут уже у Вадика сдали нервы. Он ни в коем разе не мог признаться, даже самому себе, что являлся наркоманом. И постоянно закатывал истерики, ежели люди указывали ему на очевиднейший порок, разрушающий его личность. Музыкант выдумал, что с помощью допинга обязательно напишет великое произведение, а ежедневная утренняя ломка лишь мелкая «побочка» на пути к заветной цели.
