гимн интернационала. Но вдруг он затих спустя минуту. Всю эту минуту учитель стоял, держа руку у сердца с пистолетом, на его глазах наворачивались слезы радости. После этого прекрасного действия он стал улетать ложки красного борща. Когда на половину тарелка опустела, учитель потянулся за очередным куском хлеба, кусок хлеба и суп начали с ним говорить.
– Хеллоу пипл. Как, сам, как дурь?
– Че? – с удивлением посмотрел он на тарелку, уронив хлеб в неё.
– Че, че. Пипл, ты так не страдай фигнёй. Давай замутим репачок писать. Навали музла, там будем петь про тёлок и бабки. Ты можешь забыть про свои диктанты и сочинения. Все равно ты их в туалет таскаешь.
– Может завалиться тебе, я ем.
– Ты че мен? Меня есть это не по-супченски. Ты разве не знал, что суп и человек почти братья. Занимаешься тут формально каннибализмом. А сволочуга.
– Заткнись.
– Давай начнём петь. Я наваливаю бас. Суки так любят нас.
Учитель не выдержал и выкинул тарелку с супом в открытое окно. Спустя секунду полёта послышался отборный мат и звук разлетающейся посуды.
– Ля. Пожалуй, подышу свежим воздухом, а то чёт мне херово.
Учитель выбежал на улицу накинув по пути свой кожаный плащ.
На улице он обнаружил, большое красное пятно с осколками белой керамики, когда бывшей остатками супа.
Учитель заглянул в сад пытаясь найти там успокоение. Но путь оказался весьма интересный. Куда бы он не пошёл его приследовала красная, как звезда у ёлки, мышь размерами с небольшую собачку.
Так он слонялся до потемнения на небе. Тогда же пропала это треклятая мышь и шум пропал. Только голова гудела, а так все нормально. Учитель присел на лавочку.
–Хорошая сигарета. Просто крышняк сносит. Занесем в список. Брать сиги у Иванова херовая идея. Пожалуй, все на этом с курением таких. Приходы стремные
Морские волки
Степан Карпов отдыхал на своём шикарном двухпалубном судне прозванным им весьма незамысловато "Непотопляемый". Отдыхал он именно у берегов тихого океана. Где-то в Маями. Почему там? А вопрос интересный и крайне интересный, но отвечу на него чуть попозже. Карпов потрагивал свою короткую шевелюру и аккуратно по-детски нежно чесал свою длинную бороду. Посмотрел на часы на правой руке. Время на часах 7 часов утра. Странно. Степан дальше присел на свое шикарное место отдыха, которое одновременно выполняло обеденный стол и рубку капитана. Тяжёлый был путь поплыть человеку из села на таком "Непотопляемом". Спустя по прикидкам ещё пару минут. Но часы все время показывали 7 часов утра. Потом голову коммунистического деятеля посетила умная мысль. Он достал телефону из сумочки и круговыми движениями по барабану. Приложил трубку к телефону и сказал:
"Здраствуйте товарищ Камарикова. А не подскажите который час? "
На противоположном углу отозвался грубый мужской голос.
"Карпов. Я же просил вас не называть меня так. Я Cum Arik. Вы надоели звонить мне и сбрасывать."
