расходный материал. У командиров отделений другие задачи. Взвод собрался в точке эвакуации, командир взвода жив, и замкомсекции уже не особо нужен.
Я и впрямь чувствовал себя в этот момент расходным материалом, причем почти израсходованным. Моих ушей достиг наисладчайший звук во вселенной: зов спущенного эвакошлюпкой буя. Это ракета-робот, она втыкается в землю и разливает окрест музыку, столь милую нашим сердцам. Эвакошлюпка автоматически наводится на него и садится через три минуты. Отъезжающим стоит поспешить к остановке: автобус ждать не будет и следующий не придет.
Но мы не можем улететь, бросив бойца, тем более если нет уверенности в его гибели. Ведь мы же «хулиганы Расчека»! Да и любое другое подразделение мобильной пехоты не оставляет своих в беде. Может, и не удастся забрать Флореса, но мы должны попытаться.
– Выше голову, парни! – услышал я голос Джелли. – Стянуться к точке эвакуации, занять круговую оборону. Галопом!
Ему вторил нежный голос буя:
– «…Но в пехоте, в сердце каждого солдата вечно жив, вечно славен Роджер Янг!»[8]
Спасительная точка тянула меня к себе как мощнейший магнит. Но я двинулся в противоположную сторону, ориентируясь на маяк Туза и расходуя последние гранаты, бомбы-зажигалки и прочий груз, который теперь сделался лишним.
– Туз! Видишь его маяк?
– Да. Возвращайся, шпендлик.
– А я уже тебя вижу, глазами. Где он?
– Прямо передо мной, в четверти мили. Не путайся под ногами! Это мой солдат…
Я не ответил, просто взял влево, чтобы пересечься с Тузом в том месте, где, по его словам, находился Диззи.
И увидел Флореса. Лежащего. А над ним стоял Туз, который успел спалить парочку тощих и еще нескольких обратить в бегство. Я опустился рядом.
– Надо вынуть его из скафандра, – прокричал я. – Шлюпка на подходе.
– Ему слишком крепко досталось.
Я осмотрел Диззи и убедился в правоте Туза: скафандр пробит, хлещет кровь. Тут и растеряться недолго. Чтобы вынести с поля боя раненого, надо его избавить от экипировки. Потом просто хватаешь в охапку и скачешь прочь. Человек без оружия и скафандра весит меньше, чем уже истраченный тобой боезапас.
– Что делать будем?
– Потащим, – мрачно ответил Туз. – Берись слева за пояс.
Он взялся справа, и мы взгромоздили Флореса на ноги.
– Захват! К прыжку! На счет три! Раз… два…
Мы прыгнули. Неуклюже и недалеко. В одиночку никто из нас не сумел бы оторвать Диззи от земли, очень уж тяжел бронескафандр. Но половинный вес нести кое-как можно.
Прыжок, прыжок, прыжок. Туз командовал; по приземлении мы утверждались на ногах и поухватистей брались за Флореса. У него, похоже, были испорчены гиростабилизаторы.
Замолк буй – значит, на него опустилась эвакошлюпка. Я видел, как она заходит на посадку… очень далеко от нас. Подал голос взводный сержант:
– К посадке, по номерам!
Строки из «Баллады о Роджере Янге» (см. примеч. на с. 7), написанной Фрэнком Лессером в 1945 г. Хайнлайн приводит в этом отрывке неканонический текст, скомбинированный из строк двух последних куплетов баллады.
