наконец, Наталка, – давай лучше землянику потом пособираем, после грибов. Пусть пока трава получше высохнет, а то мы просто вымокнем, и совсем как чуни станем.
Последний аргумент, перенятый Наталкой от бабушки, возымел действие на Маринку, никак не желавшую стать чуней. Она поднялась и нехотя поплелась за остальными. Все вошли в лес.
Там раздавалось гулкое ауканье углубившихся в чащу уже на приличное расстояние и потому еле различимых для глаза Мишки с Васькой. И девчонки тут же принялись аукать тоже. Такому поведению в лесу учили их взрослые, и к тому же это было здоровско весело. И вскоре Наталка наткнулась на свою первую добычу.
– Ой, Генк! Нашла, нашла! – подобрав крепенький пузатый боровичок, Наталка подняла его обеими руками над головой и, любуясь им, закружилась на месте.
– Светка, Маринка! Смотрите, смотрите! – вопила Наталка.
– Ну и что, думаешь, ты одна такая, – отозвался Генка, – у меня уже два! Да тут их полно! И что, каждый раз орать будем?
– Правильно, Генка, – добавила Маринка, – подумаешь, нашла! Давай собирать спокойно, как большие, просто аукай.
Теперь дети зашли вглубь леса довольно далеко, так, что уже не было видно ни опушки, ни даже полянки с великами.
И тут им открылась сказочная картина: посреди маленькой аккуратной поляночки возвышался пригорок, весь усеянный разноцветными грибами, рослыми, но не перезрелыми, в самый раз. На их покатых шляпках поблескивали капельки еще не высохшей росы, и…
– Это что такое! – пролепетала Светка с широко распахнувшимися глазами.
Дети замерли. У всех перехватило дыхание. Полураскрытые рты неслышно шевелились, как бы шепча нечто невнятное.
– Да вы что замолкли? – разбил тишину подбежавший тут Васька.
– Мы кричим, кричим, а вы… – уточнил присоединившийся к нему Мишка.
– Да вы что, не видите? – оборвал Генка. – Смотрите, что там!
А было, на что посмотреть, и даже засмотреться.
Тут и там с шляпок грибов, растущих себе на пригорке, сияя всеми цветами радуги, ниспадали в невысокую травку блестящие нити и лоскуты. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые кроны деревьев, почти сомкнувшиеся над поляночкой, высекали из непонятных штучек вороха искр, роящихся над пригорком мерцающим ореолом.
– Вот это выставка! – восторженно выдохнул Генка, первым очнувшись от затянувшегося любования. – Жалко фотика нет…
– Правда, красотища! – поддакнул Васька. – Такого я и в кино не видел.
– Чего тормозим? – окончательно вернул всех в реальность Мишка. – Погнали!
И все наперегонки ринулись разорять сказочный пригорок.
– Чур, я принцесса! – воскликнула сообразительная Маринка, содрав с гриба висевшую на нем рубиновую диадему и водружая ее себе на голову.
– Нет, я принцесса! Нет, я! – поочередно оспаривали у гордячки самозваный
