щец щедро, «с горкой», нарубив не менее полбуханки, Игорь Пантелеевич пристроился напротив за столом. Колька, голодный с мороза, отправив в рот несколько ложек, остановился и проворчал:
– Смотришь, прям как мама, аж кусок в горло не идет. Пап, случилось что?
– Случилось, – признался отец.
Невольно защемило сердце.
– Выкладывай.
И Игорь Пантелеевич выложил кратко: через неделю он приступает к работе на «почтовом ящике», разрабатывающем приборы и, вообще, авионику для нужд гражданской и военной авиации.
– Это наверняка? – замирая, уточнил Колька.
– Абсолютно, – заверил отец, подливая еще поварешку.
И продолжил поражать: заниматься предстоит испытанием новых образцов приборов, в качестве врио руководителя лаборатории. Это для начала, а через несколько месяцев – на повышение.
– Станешь заведующим! Куда ж прежний-то делся, что ли подсидел? – ворчливо спросил сын. Он был на седьмом небе, чувствовал: если он чего-нибудь не скажет, грубости какой, то просто лопнет от ликования. Так распирало, что надо было снизить градус радости.
– Да вот делся. Устал, наверное, – отшутился Игорь Пантелеевич.
Не светила бы ему никакая лаборатория, если бы не одно обстоятельство камерного характера, от посторонних глаз надежно скрытое.
А именно: за последние полгода в результате масштабной чистки на авиазаводах страны полетело множество голов. Корректные товарищи в серых костюмах – ревизоры из Мингосконтроля – без особого напряжения повскрывали множество интересных вещей: от невыполнения плана до разбазаривания авиабензина, от нарушения финансовой дисциплины до незаконного содержания на балансе футбольных команд, проведенных по подсобному хозяйству как молодняк на откорме.
Что до конкретной лаборатории, в главы которых прочили Игоря Пантелеевича, то тут речь шла о банальном перерасходе спирта. Он не без оснований рассудил: Кольке все это знать ни к чему, к тому же имеется иной момент, который надо обговорить прямо сейчас.
А именно: Николаю снова придется оставаться за старшего.
– Дело вот в чем. Рабочий день, как ты понимаешь, ненормированный, а два часа в один конец на дорогу тратить бессмысленно. Выделяют на первое время койку в служебном помещении, в общежитии на Бахметьевской, прямо рядом с заводом. Да не семейное оно, и к тому же у нас жилплощадь эта имеется. Так что если и буду выбираться, то лишь на выходные.
– Пап, ну так ничего страшного. Не война, чай, переживем.
– Что, спишь и видишь, как бы от бати избавиться?
Разумеется, Игорь Пантелеевич подтрунивал. И ему, человеку по складу семейному, тяжеловато будет одному.
– Ты же приезжать будешь, да и мы выбираться, – заметил сын.
– Да это понятно.
– Вряд ли будет время тосковать.
Отец согласно кивнул:
– Само
