да так, что и у Акимова шрам задергался, – вы фронтовик, знаете, бывает иной раз.
Сергей утвердительно кивнул. Ничего себе коньячок, как разливается бодрость по жилам, с каждым глотком даже как-то силы прибавлялось, уверенности. Хоть ежедневно такое лекарство принимай.
– Встал я, спускаюсь ополоснуть физию – а Иван вот. Проверил – пульса нет. И Галины нет. Дверь входная нараспашку, сапоги ее у тумбы. В одних туфельках по сугробам усайгачила…
– Что же случилось?
Полковник вздохнул:
– Не знаю, что тут было. Может, повздорили, или позабыла заранее Ване сообщить, что замужем, а он огорчился. Я так в одних сапожках полетел за этой психической, и хорошо, что успел. Хорошо, что пионеры на лыжах встретились.
Помолчали. Кузнецов заявил прямо, уже без обиняков:
– Понимаете, к чему может огласка привести?
Акимов пошевелил пальцами, обозначая собственные колебания, спросил:
– Так, а сама Галина где теперь?
– Да там, наверху, дрыхнет. Коньячок на шампанское уложила, для обогрева и на нервах, увлеклась. Идите удостоверьтесь, – предложил полковник, без тени издевки, – наверху, в левой спальне.
Вроде бы и неловко, но сходил-таки Акимов. В указанной комнате на роскошной двуспальной кровати, едва прикрытая цигейковой шубой, почивала навзничь рыжая кудрявая феечка – точь-в-точь яркий лоскут, небрежно брошенный. Роскошные, наверняка подкрашенные волосы. Курносый носик, пухлые губы, над верхней – бархатная родинка, на красивой длинной шее – вторая, точно две указивки, куда лобызать. Стройные белые ноги, с одной из которых сполз чулок и болтался черным кольцом на тонкой щиколотке. Свисала до пола холеная длиннопалая рука, в кольцах, перехваченная красивым браслетом. И витал над этим ужасный аромат тяжелых духов и алкоголя.
«Ведьма, сбитая зениткой», – Сергей, потянув шубейку за полу, попытался прикрыть голые конечности. Застудится ведь товарищ счетовод. Она, не открывая глаз, промяукала сорванным голоском: «Максимушка, нет… не могу».
Акимов смутился и сбежал вниз.
Кузнецов безмятежно выпивал на кухне.
– Я все-таки пойду позвоню. А вы, пожалуйста, не уходите.
– Само собой, – заверил полковник, – куда ж мне деваться.
Обитатели дачи номер семь по улице Нестерова – родители товарища героя-летчика Луганского – без вопросов допустили знакомую персону до телефона.
«Куда звонить? – соображал Сергей. – Криминала очевидного нет, в сотый раз по шапке за фальстарт и напрасно сожженный бензин опермашины. А то и проверку пришлют, тогда, понятно, крышка. Нет, на Петровку не стану звонить. Вот врач-то в любом случае нужен».
Он набрал номер больницы. Отозвался сонный, сердитый, но в меру бодрый голос:
– Причал торпедных катеров.
Стараясь звучать солидно, внушительно, лейтенант представился:
– Оперуполномоченный Акимов. Необходим врач
