Делейн – это было что-то новое. Ей подходило это, как будто бы новенький свитер, который как раз ей по размеру.
И вот в один восхитительный день в сентябре она собрала свои вещи и ушла. Она ушла покорять мир и, может быть, кого-то еще. Доказывать, что она может все.
Делейн глубоко вдохнула и сделала шаг вперед, тень последовала за ней.
Университет выглядел как все, что она хотела. Сентябрь был создан для реализации, как кирпичи и книги, как новые начинания. Запах в сентябре был прекрасным: свежескошенная трава и петрикор, кофейная гуща и ваниль, а также едва заметный осенний аромат кислых яблок.
На дальнем краю площади возвышалось здание Годбоула. Внушительный стеклянный монолит, сверкающий на свету, как бриллиант, – структурное несоответствие среди аккуратных рядов кирпича, увитого плющом.
Даже здесь ирония не покинула ее. Стеклянная девочка, предназначенная для стеклянного дворца.
Прохлада ранней осени исчезла, как только Делейн переступила порог. Фойе было оформлено в минималистичном стиле и предназначено для эстетики. В центре комнаты на гладком мраморном стенде возвышалась бесцветная цветочная композиция из каплевидных гиацинтов.
За окном начало опускаться солнце. Каждый стук ее ботинок по линолеуму раскалывал пространство поразительным шумом, словно раскат грома, и она, как всегда, не знала, усиливается ли звук только ее кохлеарным имплантом, или же все вокруг слышат это.
К счастью, поблизости, похоже, никого не было, только Делейн Майерс-Петров и бесконечная ослепительная белизна. Она не была уверена, нравится ли ей это. Остальная часть кампуса выглядела как старые деньги и книги, кирпич, плющ и ностальгия. Но Годбоул выглядел как будущее. Он выглядел как январь: мрачный и суровый.
Делейн завернула за угол, провожая взглядом свое отражение в стекле: высокие косички бледно-персикового цвета, черная блузка, обрамленная белым воротничком baby-doll, все в стиле панк и пастель. «Громкий», – как-то назвала ее наряд женщина, чье имя начинается на «Т». Громкий, чтобы компенсировать непреодолимую тишину. Если она была одна, это означает, что она опоздала, а опаздывать она не любила.
Впереди находилась пара лифтов, двери одного из них плавно закрылись. Делейн все хуже видела фигуру внутри – серый свитер и бордовый галстук, аккуратный блеск каштановых кудрей. Одинокий выразительный взгляд встретился с ее глазами через тонкую щель.
– Эй – крикнула она, ускорив шаг. – Можете придержать…
Двери с грохотом закрылись как раз в тот момент, когда она остановилась, еще немного – и они зажали бы ей нос.
– Придурок, – сказала она металлическим дверям и нажала на кнопку большим пальцем. Один, два, три раза для большей надежности. Делейн отступила назад, чтобы подождать, пока другой лифт спустится с пятого этажа, ощущая, как мимо нее стремительно пролетают секунды.
К ее полному ужасу открылся первый лифт. Внутри стоял
