Когда я перестала интересоваться его работой и нашим предприятием?
Чёрт, я ничего не понимаю в происходящем!
Как я так упустила свою жизнь?
Ночью я практически не спала. Перед глазами возникала то картина, как мой муж сосётся посреди улицы, то приставы, что приходят в мой дом для опечатывания за долги, то хохочущий Дмитрий. Снилось всякое, только закрою глаза.
Ни свет ни заря я, оставив записку маме, вызвала такси и поехала в Сочи.
А что тянуть?
На раздел сегодня с утра юрист подаст. Дмитрий, так или иначе, узнаёт. Вот и поговорю по горячим следам
В глаза погляжу.
Сразу видно будет, что он затеял. Эти его действия – они на благо моих детей, или эта афера для его личного интереса?
Во всяком случае, я перестану сходить с ума от неизвестности. Вернее, от страха. Права я или нет?
Три часа, и я на месте.
Вместе на них посмотрю. Сразу видно будет насколько, там всё серьёзно.
Адрес квартиры я видела. Конференция, куда его понесло, знала, где проводится.
Встретимся.
Таксист вёз меня по красивейшим в мире местам. А я не видела за стеклом автомобиля ничего, кроме своего бледного лица. Я чувствовала онемение души. У меня будто заморозили внутренности той глыбой, на которую наткнулся мой мир. Ни запахов больше в мире нет, ни вкусов.
И даже недовольство недостаточно аккуратной манерой езды ушло, улеглось где-то в ядовитом болоте на месте моей души.
Жизнь стала чёрно-белой.
Либо мой муж со мной, либо против меня.
Раз он с девкой поехал, значит, он мой враг. И это мой родной человек?!
Но как можно так притворяться?
С болезненным интересом я тщательно вспоминала, как и когда он охладел ко мне, и не находила этого момента.
Перебирала наши дни, словно жемчужные бусины в длинном бабушкином ожерелье, и не могла понять, почувствовать, когда он поменялся.
Когда у него поменялось отношение ко мне? Разве что в последнее время у нас стало больше близости. И чаще. Почти как в юности. И очень много нежности в постели. Тягучей, словно карамель.
Неужели это показатель его измен?
Одна часть меня, замороженная, заглушённая и заключённая в кокон отчаяния, билась в истерике, ощущая разъедающую кислотой обиду. А другая наблюдала холодно, как бы со стороны, за этими конвульсиями. Как за стеклом.
Обида на то, что он предал меня как мужчина, предпочёл мне молодую красотку, тонула в жути, в ужасе того, что он предал меня в жизни.
Всё указывало на то, что он хочет вывести активы из предприятия и отобрать деньги у моих детей. Оставить нас без всего. Выкинуть из своей жизни.
Даже не знаю, что из этого страшнее.
Я еду, чтобы развеять сомнения. Вначале деньги – эмоции потом!
Но я дам ему последний шанс. Я встречусь с ними сама. До того, как начну процесс.
Как ни странно, но за три
