крепко сжимает край ее пальто в своем пухлом кулаке и ни в какую не желает отпускать. Когда Дженис спрашивает себя, боится ли она этого кулака, ответ очевиден. В чисто физическом плане Майк угрозы не представляет. Он слишком грузный и медлительный. По-настоящему надо опасаться других мужчин – маленьких и жилистых.
После обеда Майк укладывается спать, предоставив жене убирать со стола («Джен, тебе ведь не трудно? Мне надо о многом подумать»). Дженис закрывает дверь кухни и некоторое время стоит, глядя в окно на полукруг из одинаковых домов и зеленый луг за ними. Она думает, где сейчас девушка из автобуса и под какую мелодию она танцует. Дженис с радостью включила бы на кухне музыку, под нее работается веселее, но еще не хватало, чтобы явился со своими жалобами Майк. Тут Дженис вспоминает про наушники: Саймон подарил их папе на Рождество. Их сыну двадцать восемь, и он работает в Сити. Чем он там занимается, Дженис толком не понимает. Саймон давно уже отдалился от родителей. Один из основополагающих законов в личном королевстве Майка – его единственный сын должен был получить образование в частной школе-пансионе, причем в такой, о которой все слышали.
Джен, мальчику нужно дать все самое лучшее.
Ты же не хочешь, чтобы он потом страдал оттого, что мы (Майк имел в виду – она) упустили такой шанс.
Это было в начале ее карьеры уборщицы. Больше ничего Дженис не умела, а о том, чтобы она пошла учиться и расширила свои возможности, и речи не шло.
Джен, интересы ребенка у тебя должны быть на первом месте. Вдобавок на новой работе дела у меня идут хуже, чем я рассчитывал. Не коллектив, а сборище неумех! Да и руководство не лучше, уж я бы открыл им глаза…
По горькой иронии теперь их блестяще образованный сын всячески избегает общения с ней и с отцом. С Майком – потому что видит его насквозь. А с Дженис… Она боится, что в своей школьной ссылке сын винит именно ее, ведь она позволила отослать его прочь. Саймон приезжает редко, а несколько лет назад он не стал возиться с подарками на Рождество и просто выписал родителям чек. Сумма была весьма щедрой, но Дженис порвала чек в мелкие клочья и засунула обрывки поглубже в пакет с мусором для переработки. Должно быть, Саймон заметил, что чек так никто и не обналичил. С тех пор он присылал родителям подарочные ваучеры магазина «Джон Льюис». Отправлять их проще простого, а воспользовались ими или нет, узнать невозможно. Свой рождественский ваучер Дженис до сих пор носит в кошельке, а Майк оплатил своим дорогие наушники.
«Глядите, мужики, – хвастался он приятелям в пабе. – Вот каким подарком меня сынок побаловал. Он всегда покупает только лучшее».
Дженис отправляется на поиски наушников Майка и гадает, почему до сих пор живет с мужчиной, к которому не испытывает не то что любви – даже симпатии: то ли причина в жалости, то ли она искупает свою вину за то, что позволила отправить Саймона в школу.
Мистер Мукерджи – когда-то он играл в крикет за
