трудовой кодекс это допускает). На самом деле – за то, что он не поддался требованию ФАНО (Федерального агентства научных организаций) и вместо чрезвычайно дорогого устаревшего прибора приобрел новый, существенно более эффективный и за гораздо меньшую цену. Банальная история, но академик все-таки надеялся, что в этой ситуации ему удастся доказать очевидную выгоду для государства и пользу для больных. Не получилось.
Святослав Всеволодович часто размышлял об этом, сидя на террасе своего дома в академическом поселке Комарово. Но постепенно, месяц за месяцем, эти размышления меняли окраску: злость, разочарование, грусть сменились удовлетворением и даже торжеством. Он начал осознавать, какой подарок ему сделали. В последние годы директорства из ФАНО поступало по нескольку срочных распоряжений в день, большую часть времени приходилось заниматься отписками, возможностей для научной работы оставалось все меньше. И вот сейчас, пожалуй, впервые за 30 лет, он мог полностью сосредоточиться на исследованиях и заняться разработкой научных тем, за которые никогда не взялся бы, будучи директором академического института. У него появилось время, и еще оставались силы, а главное, – он чувствовал себя свободным. Это новое состояние нашло отражение и в том, как к нему теперь обращались: из труднопроизносимого, даже для собеседников в России, – «Святослав Всеволодович» – он превратился в «Профа», что было общеупотребимым на Западе сокращением от слова «профессор».
Святослав часто думал о своей первой поездке в Индию, в Дхарамсалу, где располагается резиденция Далай-ламы, куда его с трудом уговорил поехать сотрудник, увлекавшийся буддизмом. Это произошло 10 лет назад, но в тот момент происходящее его не задело, или задело не настолько, чтобы менять свою жизнь, привычный уклад, отказываться от прочного положения и власти. Конференция по проблемам сознания, организованная Далай-ламой, в которой академик Медведев тогда принял участие, не показалась ему особенно интересной. Он был экспериментатором, и пространные философские рассуждения наводили на него скуку.
Но вот сама встреча с ЕДСЛ (Его Святейшеством Далай-ламой) и их короткое общение произвели сильнейшее впечатление. Академику, конечно, приходилось не раз общаться с высокопоставленными людьми, но Его Святейшество абсолютно от них отличался. На конференции он сидел, разумеется, во главе стола, но вел себя очень свободно, комментировал дискуссию, причем часто в шутливой и доброжелательной форме. Святослав Всеволодович решил, что такая манера связана с тем, что Далай-ламе, в отличие от большинства руководителей, не надо было самоутверждаться. Впечатлили простота и образность его высказываний. Например, его спросили, медитирует ли он, сидя с закрытыми глазами. Ответ был: «Что вы! Я так сразу усну». Далай-лама привел пример медитации, которую может выполнить ребенок: начертить на земле прямую линию, дать в руки колокольчик и попросить его пройти по линии так, чтобы колокольчик не зазвенел. Просто?
