заклинания и учили создавать магию. Конечно, у меня не получалось, но мама говорила, что для среднего образования хотя бы знать теорию обязательно. Потом приходила Лейла и показывала мне, как на самом деле выглядит в практике то или иное заклинание. А Найли создавала для меня красивые украшения и говорила, что в них я настоящая драконица, потому что драконицы очень любят все блестящее.
– Точно писать будете? – спросила я, косясь на обнявших меня сестер.
– Точно-точно, – тут же весело пообещала Найли и, выскользнув из объятий, направилась к зеркалу наводить красоту на лице.
– От тебя дождешься, ты же писать терпеть не можешь, – подметила ей в спину Лейла. – Но я точно писать буду, – тут же заверила меня.
– Длинные, скучные письма с полным описанием нашего быта и всего происходящего, включая палитру своих философских измышлений, – добавила Найли.
– Зато не твое корявое. Я уже так и представляю всю глубокомысленность написанного: «Ая, все хорошо. Мы на танцах! Я познакомилась с новым парнем. Чмоки-чмоки. Пока».
– Зато оптимистично и без нравоучений, – Найли показала язык в зеркало.
– Скорее, вообще без мыслей. Хотя откуда им взяться в твоей взбалмошной голове, – парировала Лейла.
– Девочки, тихо! – предупреждая начинающуюся ссору, строго сказала я. – Я буду ждать писем от обеих. И веселых в одну строку, и огромных, где вы все мне напишете.
Сестры разом смолкли и с нежностью посмотрели на меня.
– Аичка, мы тебя очень любим! – выдохнули в один голос.
– Девочки, вы готовы? – в комнату вошла мама. – Ох!!! Да вы еще не одеты! Чем вы здесь занимаетесь? Снова языки чешете. Гости уже скоро начнут приезжать!
Мама выглянула в коридор.
– Лайнара, почему девочки не собраны? Такая дата, а они в панталонах до сих пор. Сейчас же пригласи горничных.
– Мама, мы сами… – протянула Лейла.
– Сами вы до второго пришествия будете наряжаться, – строго выдала мама. И тут обратила внимание на меня. Я все еще стояла посреди комнаты с платьем в руках. Она подошла ближе. – Я вижу грусть в твоих глазах. – Ласково провела по моей щеке. – Мне тоже очень грустно. Девочки, вы так быстро выросли. Давно ли вылупились, а уже такие большие. И как же страшно отпускать вас одних, – она сдержала вздох, вскинула голову и с нахлынувшей гордостью проговорила: – Но я уверена, что вы не ударите в грязь лицом. Вы же наши дети! Вы Хайтерны! Но все равно, как же грустно. Замок опустеет без ваших голосов.
– С тобой остается Ая, – буркнула Лейла, в комнату уже ворвались горничные и торопливо помогали ей наряжаться.
Мама обняла меня.
– И это греет мое сердце, – она улыбнулась. – Прости, Ая, но если бы ты уезжала, я бы переживала за тебя вдвое больше. Хотя, когда подумаю, как девочки там без тебя…
