диван и оттуда сверкала глазами, как нашкодившая кошка. За носочки была готова биться до последнего клочка кружавчиков. Дрищ повёл себя как настоящий мужик – то есть драпанул со всех ног от бабских истерик. Подвела координация – запнулся об порог, посыпался по лестнице, где, судя по звуку, затормозил головой в ворота. К этому чаячьему базару добавились его унылые подвывания. Всё это случилось так моментально, что я застыл с лопатой в руках, в затруднении, кого бы ей охуячить, чтобы прекратить.
Но прекратилось само – Машка перестала плакать просто от удивления, заворожённо наблюдая за происходящими вокруг метаморфозами. Я немедля пообещал ей купить новые носочки, ещё более розовые. Да, я иногда бессовестно вру детям – невозможно себе представить нечто более розовое, чем уже. Но там могут быть, например, более развесистые кружавчики. Мелкая согласилась на журавля в небе и великодушно позволила «тёте без имени» оставить носочки себе, хотя Криспи, кажется, была готова растерзать виновницу машкиного огорчения. Бритни всучила туфельку, угомонилась и снова застыла в безмятежности, «третья безымянная» так и сидела за диваном, а Дрища внизу уже тормошила вернувшаяся со двора жена, выясняя, что случилось и что у него болит.
– Дядя Дрищ упал и ударился! – просветила её Машка громко.
Дядя Дрищ, ага. Я подумал, что Мелкой некоторое время лучше в садик не ходить. Наше позитивное и говорливое дитя немедля донесёт до всеобщего сведения, что дядя Дрищ упал, что море большое, и что папа мыл в тазу много голых тётенек. Не, это определённо не вариант… И тут меня вдруг накрыло – етицка сила! А ведь не приведи карма, кто-то узнает о нашей дверце к морю! Это же не просто жопа будет, это же представить себе страшно, какие последствия! Люди обычно не обращают особого внимания на детскую болтовню, а ну как персонально нам не повезёт? Какое такое «большое море»? От нас ближайшее в тыще с лишним кэмэ… Кому-то станет странно, кто-то заинтересуется, а кто-то, я даже знаю кто, притащит вот эту ракушку вот в этом кармане вот этого платья… Розового.
У меня выступил холодный пот, в глазах потемнело и ножки подкосились. Вот я ж дебил несуразный! Домик мне у моря, идиоту… Мне ж до сих пор и в голову не вступило, что будет, если это дойдёт до кого не надо. Тот скромный факт, что у меня личная дверка в целый мир. Да меня у этой дверки на цепь посадят! А семью в заложники возьмут. Причём абсолютно не важно, до кого именно дойдут эти ценные сведения – до государства, до другого государства, до любой третьей или четвёртой силы – результат будет одинаков. При таких ставках полмира в порошок сотрут при случае – и будут считать, что в барышах. Полмира на целый поменяли, плохо ли? А уж одного отдельно взятого меня и вовсе никто не спросит. Ох я попааал…
– Что с тобой? – спросила озабоченно жена, поддерживая на лестнице криво ковыляющего с перевязанной головой Дрища. – На тебе лица нет!
– Головы на мне нет… – ответил я в отчаянии. – Что ж я, дурак такой,
