льняного масла. – Из южных и восточных стран иногда привозят чудных и ярких пташек. Их называют папскими петухами, papa gall, – всё из-за разноцветного оперения. Они здорово подражают голосам других птиц и даже людей.
– Скажешь тоже – людей! – фыркнул Ян.
– Я слышал сам! И даже видел такую птицу. Вот, взгляни! – Гуссен взял грифель и в несколько взмахов изобразил на доске Йеруна нечто длиннохвостое, с высоким хохолком на голове. – Один из купцов выставлял папагалла на нашем рынке. В ярмарочный день три месяца назад, когда подрались сапожники! Говорю вам как есть – птица говорила по-человечески!
– Сапожников с их дракой помню, – наморщил лоб Ян. – Тогда еще Якоб надел на голову толстому Виллему стол.
– Это как?
– Это надо было видеть. Так вот, стол на голове и драку помню. Говорящего петуха – не помню.
– Иногда папагаллов берут в путешествие моряки, – продолжал Гуссен.
– И после этого с птицами лучше не разговаривать! – рассмеялся Йерун. – Что там папагаллы – вы же помните, как Урбан-трубочист выучил говорить ворону?
Братья прыснули со смеху.
– Да, обыкновенную ворону, каких в городе тысячи! Она потом все время звала его по имени и требовала корма. «Ур-р-бан! Жр-рать!» – каркнул Йерун, совсем по-вороньи. – Ох и измучился трубочист через месяц!
– Да, Йерун, так и есть. – Мастер Антоний, хозяин мастерской, отец и учитель троих братьев, подошел неслышно. – Дар речи – еще не признак ума. Ибо сказано: «Слово – серебро, молчание – золото». Поэтому довольно болтать, ребята. Принимайтесь-ка лучше за дело.
– А мы его и не бросали. – Йерун снова взялся за уголь. – Просто Яну не нравится сова в мастерской. Как будто в ней что-то небывалое. Вот если бы я привел сюда камелопардуса…
– Кого? – не понял Ян.
– Диковинного зверя из ливийских земель. Он описан в бестиариях.
– И что он такое?
– Зверь с телом лося, хвостом льва и головой антилопы на длинной змеиной шее.
– Ну и химера! – поморщился Ян.
– Вовсе нет. Выглядит гармонично, да и грации как будто не лишен.
– А какого он окраса?
– Светлого, в темных пятнах по всему телу.
– Вроде лошади в яблоках?
– Вроде того. Хотя ближе к леопарду. Оттуда и название.
– Ливия – место далекое и чудное. – Гуссену совсем не хотелось уходить от интересного разговора. – Там и драконы, и василиски.
– И лоси со змеиными шеями, – вставил Ян. – А у нас Йерун завел в мастерской бесовское отродье.
– Не знаю, чье она отродье, – серьезно ответил Йерун. – Но нашел ее маленькую на чердаке я. И выходил тоже я. А от меня, ты чуешь сам, серой не пахнет. Сова – не более бесовская птица, чем курица или гусь. А еще ее зовут Минерва.
– Мине… р… в… – не сумел повторить Ян. – Да что ж так сложно-то?
