а по пути домой заглянули в «Красного льва». Я подозвала брата, твоя мама пару раз состроила ему глазки, накрашенные голубыми тенями, и мне сразу стало понятно, что они созданы друг для друга. Его нисколько не смутило, что она попросила у него «Чинзано» и лимонад. Его было уже не спасти – пропал человек, поминай как звали. Бармен наверняка решил, что перед ним слабоумный.
Мне нравилось слушать тетю Стеллу. Она умела пересказывать одну и ту же историю так, что каждый раз неизменно казалось, будто ты ее еще не знаешь; и хотя мы с Сэлом уже слышали о знакомстве наших родителей, все равно жадно ловили каждое ее слово в надежде разузнать новые подробности. Что-нибудь такое, о чем можно будет думать всю долгую дорогу домой.
– А расскажи ту историю про Пола и музыкальный автомат, – попросила мама, подперев рукой подбородок. Видно было, что эти рассказы по душе и ей.
Мы с Сэлом навострили уши.
– Про Новый год, что ли? – уточнила Стелла, закурив новую сигарету. – Господи ты боже… Помнишь…
Но тут в замке щелкнул ключ. Мужчины вошли в дом, женщины встали со своих мест, и беседе пришел конец.
Недавно я был в Сток-Ньюингтоне и прогулялся по Арундел-Гроув. Там по-прежнему теснятся невысокие дома с антеннами на плоских крышах, с кружевными занавесками, раздувающимися от ветра, и с мусорными баками во дворе. Но решеток на окнах уже нет, а по пути к автобусной остановке мне повстречалась целая вереница кафе с нарядными уличными столиками. За одним из них сидел парень с крохотным стаканчиком кофе и ноутбуком и энергично стучал по клавишам, ничуть не опасаясь грабителей.
Уже давно нет ни дедушки с бабушкой, ни прежней жизни. Но воспоминания шагают за мной неотступно.
Июль 2003
– Боже мой, ты только глянь!
Я был уже на середине дорожки, ведущей к дому, сжимая в руке ключ и надеясь, что папа еще на работе или забежал в паб. Когда Анна спросила, почему бы нам сегодня не посидеть у меня, я решил, что она шутит, но мой нервный смешок привел ее в замешательство. А теперь она замешкалась у калитки – по всей видимости, осознав, что напрасно это все предложила.
– Можешь идти, если хочешь, – сказал я, уставившись на ключи.
– Что-что?
– Тебе наверняка есть куда пойти? Если так, я не обижусь.
Она нахмурилась и посмотрела на меня, и я сразу почувствовал нетерпение, которое моментально вспыхивало в ней каждый раз, когда она не понимала, к чему я клоню.
– О чем ты? С какой стати мне уходить?
– Мне показалось, что…
– Я вот что тебе показать хотела, – она кивнула на три высоких, футов в пять, подсолнуха у подъездной дороги. Они легонько покачивались на ветру, красуясь перед нами, будто чувствовали, что ими восхищаются.
Я кивнул, сделав вид, будто с самого начала правильно ее понял.
– Ах да, я уже так к ним привык, что и не замечаю.
Анна молча ждала продолжения.
– Стелла, моя тетя, посадила их в первое лето после маминого ухода, – на последнем
