по статистике, хотя это ничем не легче. И я вижу эти ушки, эти глазки, я общаюсь со здоровой его частью. Пусть болезнь многое уже уничтожила… У меня есть фотография моего сына в последние месяцы употребления: там ужас! Я специально её храню, чтобы иногда поглядывать.
Нужно увидеть в зависимом его здоровую часть. У меня сын употреблял, а я ремонт в это время делала. Многие считали меня сумасшедшей: сколько сил и времени у меня на это ушло! Сын потом рассказывал: «Я с твоим золотом ходил несколько дней, хотел продать, потом обратно положил». Думаете, что я заметила, что у меня золота нет дома? Нет. Я помню: он стоит никакой, а я обои купила. Он очень творческий человек, у него художественно-творческий взгляд. Почему вся богема у нас спивается? Потому что у них огромный гормональный ресурсный обмен. И вот я спрашиваю у сына: «Для этих обоев эта краска нормально?» Он отвечает: «Нормально…» Он еле живой, а я общаюсь с его здоровой частью, с тем творчеством, которое у него в голове. Так я ему передаю, что мы всё равно выздоровеем, мы всё равно этот дом сделаем. У нас есть будущее! Чтобы общаться со здоровой частью зависимого, нужны силы и внутренняя уверенность, но это произойдет не в первом шаге. Понятно, от чего надо отделиться? Теперь надо перестать говорить: «Мы вместе», «Нас с работы выгнали», «Мы ангиной заболели».
Как вы понимаете слово «отрицание»? Что нужно сделать? Увидеть, что я отрицала и отрицаю до сих пор? Отрицаю, что у меня в доме все болеют. Возможно, отрицаю, что мы ведем себя неправильно и наши отношения болезненные, а потом, даже если появляются полутона, отрицание всё равно остаётся. Как писал Юнг: «Если не поменялись ценности, то человек не выздоровел до конца».
Иногда мы с вами говорим: «Я иду домой и после шести не буду есть, потому что мне важно мое здоровье. Я это выбираю. Это мои ценности». Однако я продолжаю есть! Я что, продолжаю отрицать? Возможно, я всё понимаю, но что я отрицаю? Я отрицаю свое выздоровление, я не иду по этому пути. Если я не на первом шаге, то мне нужна помощь. Я планирую: «Хочу… но не получается». Если я отрицаю, что мне может помочь сообщество, то я не могу позвонить по телефону доверия или наставнику. «Я не верю, что помощь может быть», – это и есть отрицание. Возможно, забываю помолиться. Преодолеваем отрицание вместе на группе, тогда появляется ясность мышления. Здесь появляется осознание, где я, а где болезнь, появляется ясность того, что происходит в действительности.
Контроль над людьми, особенно над зависимыми людьми, уничтожает этих людей. С чем связан контроль? С недоверием и тревогой. Внутри нас есть тревожность, страх потери и эти чувства заставляют контролировать. Что-то с болезнью мы потеряли и совершенно точно, мы потеряли отношения.
Чем можно снять контроль над другим человеком? Доверие у нас восстановится не в первом шаге, однако нужно разрядить свой страх. Сначала признать тревожность и потом начать её разряжать. Есть тревожность как черта характера, черта личности. Если есть седативный
