закатила глаза.
– Что с вами? – граф повернулся к женщине. – Вы больны, эсса? Тогда зачем выходите из своей комнаты?
– Простите, милорд, – пробормотала эсса и уткнулась в свою тарелку.
– Я всё устроил, милорд, – объяснил Ивин. – Разве что-то было не в порядке?
О том, что девушка не оправдала ожиданий, ему уже сказали. Но с этим он ничего не мог бы поделать. Бывает.
– А ты сам? – граф сверлил его взглядом.
– Мне нездоровилось, милорд. Боюсь, в моем состоянии никак нельзя было выполнять обязанности лично.
– И что у тебя заболело? – ровным голосом поинтересовался граф.
– Милорд, позвольте мне не отвечать на этот вопрос за завтраком.
Леди Льен еле заметно улыбнулась. Граф бросил на племянника долгий взгляд и отвернулся.
Ивин сам не знал, почему он сначала поехал к дому мельника утром, а потом решил не ехать вовсе. Верный ответ – так ему захотелось. Но графу такой не понравится.
Граф недовольно посмотрел на племянницу, которая сидела тихо, как мышка, и приказал Ивину:
– Зайди сразу ко мне.
Ивин приказ выполнил – зашёл после завтрака в графский кабинет. Леди Льен была там, удобно устроилась в бархатном кресле, прямо над ней на стене висел портрет леди Камиллы, последней графини Финерваут – когда новый граф занял кабинет прежнего, он распорядился оставить портрет прекрасной дамы на месте. Матушка считала, что леди Камилла была предметом его тайной страсти, и делилась этим соображением со всеми желающими. Ивин, однако, готов был спорить, что граф не способен ни на какую страсть, тем более глубокую и тайную. Некоторые графские секреты, о которых посторонним леди неизвестно, говорили за это. Просто леди Камилла была красивой женщиной, а графу нравилось всё красивое. Портрет был отличный.
– Девчонка оказалась пустышкой, – сходу заявил граф Ивину. – Совершенной пустышкой! Как пыльный сухой горшок.
– Сочувствую, милорд, – ответил Ивин, уже догадываясь, что будет дальше, и внутренне вскипая оттого, что возражать с его стороны будет крайне недальновидно.
Да, но… Соглашаться – разумно, но простить себя потом будет непросто.
– Дочь мельника так красива, – сказал он. – Правда ведь, леди Льен?
– Именно так, – тут же подтвердила та. – Удивительная красавица. Меня всегда удивляло, почему самые красивые девицы несут столь малый запас первородной силы? Если они не одаренные, конечно. Но откуда возьмётся настоящая одарённая среди здешних сельских девок? Их тут больше нет.
Леди Льен можно было доверять – она долгое время была помощницей самого знающего и одарённого.
– Мне не нужны одарённые! – пробормотал граф. – Недаром говорили, что связаться с колдуньей – семикратно пожалеть. Мне нужна чистая невинная девка с хорошей первородной силой. Если красотка – пустой горшок, то может, твоя уродина на что-то годится?
