первый, шаг вперед. Имя, рядовой!
– Доменика! – пищит номер первый.
– Возраст!
– Двадцать один!
– Хорошо, Доменика, встать в строй.
– Следующая!
– Гуля!
– Возраст!
– Семнадцать!
Это что, я их всех теперь должен опрашивать? Мне больше нечем заняться? Ну, Ханна, я тебе устрою что-нибудь. Хотя, что я тебе устрою. Сам, дурак, виноват. Просил смотр – она и устроила смотр. А о чем мне еще, кроме возраста, поинтересоваться? Что мне от них вообще надо?
Стою в растерянности. Взгляд мой обегает старательно выпячивающих грудь фрейлин. И тут я вижу ее – высокая, статная. Лицо – как луна на небосводе. А глаза… Рядом с ней жмется какая-то кучерявая пигалица с ненормально большими гляделками в пол лица – так она в сравнение с ней не идет. Какая она красавица… Главное, чтобы у меня голос в неподходящий момент не сорвался.
– Имя, – тихо произношу я.
Она лениво делает шаг мне навстречу и низким, грудным голосом произносит:
– Селина.
– Возраст, – практически уже шепчу я.
– Девятнадцать, – заявляет Селина.
О, девятнадцать! Божественно! Пора цветения, пора любви.
Дульсинея
Иоханна, кажется, решила меня заботой окружить. Ладно, когда она меня припахала фрейлин этих малолетних дрессировать, это даже весело было. Но сегодня вот с утра пораньше, опять Иоханна ко мне явилась.
Я валялась на кровати и курила. Лохматая и в халате. Ну, а что такого? Я только недавно проснулась, а где вы поутру красавиц видели? Только в кино так бывает – чтобы с утра девица была на розу цветущую похожа. В общем, лежу я, такая страшная вся, и тут принцесса заявляется в офигительном таком наряде! В просторных, скромно скрывающих очертания ног, шароварах и в кофточке, достаточно смелой – живот открыт, даром, что выреза на груди нет, до самой шеи все закрыто, но обтягивает так, что никакого простора для воображения не остается. Интересно, Вальдор видел, как его девочка по дворцу разгуливает?
– Дульсинея, я хочу пригласить тебя на рыбалку, – жизнерадостно заявляет дитя.
И только тут я заметила, что в руках она удочки держит. Интересно, она всегда рыбу в таком виде ловит? Или специально для меня нарядилась, чтобы я еще больше жизни «радовалась», глядя на ее стройную фигуру с выпуклостями в нужных местах? Да и вообще, о чем она речь ведет? Рыбалка! Совсем умом девица тронулась! Она что, думает, если постоянно у меня под ногами не путаться, я тут же пойду, перережу себе вены, спрыгну с моста и застрелюсь?
– Ханна, кончай!
– Что?
В голубых глазищах принцессы недоумение.
– Я не умру, если побуду в одиночестве. Ты не обязана со мной нянчиться.
– Но я…
– Чувствуешь себя обязанной? – перебила я и ядовито улыбнулась. – Или, может быть, у тебя комплекс вины образовался?
– Что у меня?
– Комплекс вины…
