вверх. Храбрюсь изо всех сил, но все же едва слышно всхлипываю. Она это слышит. Ухмыляется. Почему-то сразу понимаю, что именно она главная. Остальные пришли то ли за компанию, то ли чтобы сразу пресечь любые попытки протеста с моей стороны. В неравной битве победить сложнее.
– Простушка, – хмыкает она, скривившись. – И, судя по всему, трусиха.
Я поднимаю голову выше, но как только ее подружки наступают, съеживаюсь и вжимаюсь поясницей в бетонную стойку.
За всю свою жизнь я ни разу не вступала в конфликты и тем более не дралась. В школе у нас были прекрасные отношения с одноклассниками. То ли потому, что многие остались до выпускного еще с первого класса, то ли потому, что мы стояли на одинаковой социальной ступеньке, но никаких конфликтов у нас никогда не было. Ссорились периодически, но до травли, испорченной одежды и драк не доходило.
– Не знаю, что вам нужно, но лучше оставьте меня в покое.
– Мне нужно, чтобы ты ушла из этого университета, – произносит девушка, скривившись.
– Я пришла сюда учиться и никуда не собираюсь.
– Зря, – ухмыльнувшись, она кивает своим сообщницам.
Я забиваюсь в угол. Перемещаюсь так, чтобы видеть их всех и не позволить им себя окружить. Если они будут впереди меня, уверена, смогу хоть как-то ответить.
– Проучите ее, – командует она.
Первый удар приходится по лицу. Я его не ожидала, поэтому, когда получаю пощечину, меня практически сразу оглушает. Мне не настолько больно, просто поверить в то, что такое происходит в одном из самых популярных ВУЗов, сложно. Дальнейшие их действия словно в тумане. Я чувствую, как они тянут меня за грудки, вынуждают подняться на ноги, разрывают блузку на груди.
– Злата!
Даже сквозь пелену шока распознаю того, кому принадлежит голос.
– Пошли вон отсюда!
Меня практически сразу оставляют. Холодные неприятные касания исчезают с моего тела.
– Тан.
По всей видимости, эта самая Злата пытается оправдаться, но натыкается лишь на холодное презрительное:
– Вон!
Еще один хлопок двери, и я понимаю, что мы остались наедине. Я инстинктивно пытаюсь закрыться. Нащупываю разодранную рубашку и натягиваю ее на грудь. Получается плохо из-за приталенного силуэта, но кое-как закрыться удается. Не выходит лишь убрать горящий след от пощечины. Я не вижу, но почему-то знаю, что на моей щеке отпечатана чужая рука. Чувствую это.
Он подходит ближе. Не вплотную, всего на несколько шагов. Тормозит на достаточном расстоянии, но дышит тяжело и шумно. Я отсюда вижу, как медленно и высоко вздымается его грудь.
В какой-то момент… совершенно безумный, неоправданный и глупый момент мне хочется, чтобы он подошел ближе. Чтобы успокоил и… пожалел. Я смахиваю это видение так же резко, как позволила ему ядом просочиться в мозг. Прогоняю его и, резко вздернув подбородок вверх,
