домик, аккуратный, всё в нём по уму было сделано и сад-огород ухоженный. Семья немцев жила. Как потом узнала, их дочь с семьёй визу получила на ПМЖ*, а родители уезжать не хотели, старики уже были, вот они в её квартирку и пошли, а дочери деньги отдали, как говорится, чем могли, тем и помогли.
Она первым делом все силы на огород. Каждой редисочке радовалась, а другие овощи пошли созревать, так ещё и продавала. Всегда мечтала о домике! Хлопот, конечно, больше, но точно выживешь. На их участке и яблоньки оказалась, и груша была, абрикос, черешня, вишня. Только соберёшь и к трассе бежишь или к магазину. Спасали их ягодки тогда, очень спасали, их кормили и деньги ещё приносили.
Вспоминать те годы не охота, всё развалилось, завод встал, работы нет, она за всё подряд бралась, хоть какую-то копеечку заработать. Вот тогда она впервые по-настоящему пожалела, что мужа нет. Мужикам, как не крути работу легче найти, на ту же стройку подрядиться можно. Годы, хоть и смутные были, а люди всё равно строились. А ей тогда одно время пришлось и рыбку себе ловить, чтоб не пустой суп хлебать. Пошла к соседу, тот по жизни рыбак, напросилась с ним, жене его в ножки поклонилась с просьбой не думать ничего плохого, но дочь растить надо, кормить, а денег только на хлеб, да за коммуналку заплатить, нельзя же было допустить, чтоб электричество им отрезали. Выручил сосед, помог, и снасть свою дал, и рыбачить научил. Порядочным оказался. Раз только и намекнул, что может она его уважит по-соседски, но она ему сразу отпор дала. Так и сказала, мужик ты видный, но я твоей жене слово давала, как потом в глаза ей смотреть. Сам знаешь, это только кажется, что мы на берегу одни, а везде глаза и уши есть, расскажут еще и то, чего не было. До сих пор на рыбалку ходит старый пенёк, кепочкой лысину прикроет и шлёп-шлёп. Она-то рано встаёт, видит его в окошко. А если в огороде, так и поздоровается, про жену спросит, а тот обязательно скажет, бросай свою ботву, пошли до моря сходим, былое вспомним. Она только вздохнёт, какое там море, сто лет его не видела, ноги дальше огорода не несут.
Ноженьки, мои ноженьки. Ноженьки вроде отдохнули, таблеточку выпить и можно за дела приниматься. Картошка пусть так стоит, вечером ещё поедят, а котлетки и борщик в холодильник до завтра. Закрутки пора уже делать. Начну, пожалуй, с помидорок в собственном соку, в том году хорошо их подъели. Она пошла смотреть какие банки сверху стоят, потом в огород за овощами, и провозилась с ними до вечера. Сразу прикинула, что и завтра будет крутить, значит, надо пацанов в погреб за банками послать.
В этом была вся её жизнь. Внуков накормить, стирку закинуть, за огородом смотреть и с урожаем разобраться. Когда требовался отдых – бралась за книжку. Всегда любила читать. Как в Капчагай переехала, так в первые же дни городскую библиотеку отыскала. Скоро полвека будет, как она туда записана. В то время, как часы, по понедельникам прибегала за новой книжкой, весь дефицит по записи перечитала*. Давно она там сама не была, Никитку вместо себя посылает. Она только звонит и просит ей подобрать, что поинтереснее. Раньше очень романы любила, а сейчас на приключения перешла и детективы. Такие
