Если кабинет терапевта будет достаточно безопасным местом, то есть шанс, что человек останется и не пойдёт назад в своё анестезированное одиночество.
Причем раскрою один секрет, Анестезия будет молчать, пока терапевт неэффективен или не слишком близко подобрался к ней. Сопротивление усиливается с приближением к наиболее болезненным воспоминаниям и чувствам. Я много раз видела, как люди начинают защищать и оправдывать то, от чего в начале работы хотели избавиться, как начинают видеть в терапевте врага и злодея, хама или тупицу, садиста, насильника и т. д.
И если кредит доверия не был достаточным, то это трудное место пройти не удаётся. Так бывает. Работа с последствиями психологической травмы действительно тяжёлый процесс. Тяжёлый он ещё и по своей динамике. Нигде, пожалуй, ухудшение состояния не бывает таким ярко выраженным и мучительным. Дело в том, что воспоминание о самой травме и обо всём, что с ней связано, часто до начала работы находится как бы в некоем «коконе», в закапсулированном виде, чтобы слишком токсичное содержание не отравляло психику. Когда «оболочка» растворяется и содержимое выходит наружу, естественно, самочувствие ухудшается и человеку становится гораздо хуже…
Ради чего же все эти мучения? Проработанная травма в отличие от «закапсулированной» позволяет человеку освободиться от власти тех самых «Спасителей-Тюремщиков», которые управляли его жизнью. Человек получает свободу и возможность строить близкие отношения не под диктовку травматичного сценария, а по своему выбору. Близость опасная вещь, и мы раним друг друга порой, никто от этого не застрахован. Но раны заживают и можно жить дальше, сохраняя особую чувствительность, а не бесчувственность избегания жизни.
P.S. Вот эту статью мне бы хотелось переработать довольно основательно. Работа с людьми, имеющими в своём опыте психологические травмы разной степени тяжести, – это один из базовых навыков каждого психотерапевта. Статья написана в 2013 году. Сейчас – 2021. За эти 8 лет своей работы я не стояла на месте. В своём понимании работы с разного рода травмами я опираюсь на подход Елены Юрьевны Петровой. Кому интересно, поищите её книгу «Замороженная жизнь. Заметки гештальт-терапевта о работе с последствиями психологической травмы». От себя же прямо тут мне хочется сказать, что важно окружение, в котором оказывается человек после травматичного события. И окружение это – не только профессионалы, но и просто близкие люди. Грамотно поддерживающее окружение – это очень важно. Отчасти ради формирования такого окружения я и пишу. Профессиональные книги читают профессионалы. Но есть вещи, которые полезно знать всем. Бывает так, что наш собственный непростой опыт помогает овладеть важными навыками, и способность поддержать может стать одним из них.. Что вспоминается как полезное, поддерживающее, а что – как совершенно бесполезное и раздражающее? Кто, как, когда и чем помогал, а кто – совсем наоборот? Что можно взять в свою «копилку», а от чего лучше избавиться?
Плата
