девчонка, – отмахнулся от нее Рувим. – Я не собираюсь умирать. Я ничего не пил.
– Пили, – настаивала Маль. – Мокрый кран и такой же стакан. В раковине еще не высохли капли. А бутылки сухие.
– Тебе показалось, – опустив веки и сдвинув мохнатые брови, отрезал он.
– Я не идиотка, и мне никогда ничего просто так не кажется. Если собрались отравиться, то…
Бледно-голубые выцветшие глаза открылись и воззрились на нее с затаенной злостью. Позже, вспоминая этот момент, Маль поняла, что рисковала гораздо сильнее, чем могла представить. Но ей повезло, и, рассуждая, как лучше с ней поступить, Рувим сделал выбор в пользу жизни.
Убить человека ничего не стоило. Он мог плеснуть ей в лицо отравленной водой, когда она меньше всего бы этого ожидала. Один случайный глоток, и жизнь для нее была бы окончена. Однако что-то подтолкнуло его заговорить, а не затаиться со своими темными планами.
– А ведешь себя как идиотка, – наконец, сказал он. – Слезь с моей кровати немедленно.
Маль послушно поднялась и застыла рядом, не собираясь уходить. Рувим уселся и поправил воротник рубашки. Умирать он не собирался, и это было самым удивительным.
– Наблюдательная. Я просил Фица привести кого попроще, но ты, видно, и его надурила со своей напускной кротостью, – ухмыльнулся он. – И что же ты будешь делать?
– Еще не знаю, – ответила она. – Для начала было бы неплохо узнать, зачем вы отравились, а потом выйти отсюда живой и невредимой.
Рувим кивнул.
– Я не отравился. Как видишь, вполне жив и здоров. Разве такое может быть, если выпить отравленной воды?
– Разумеется, нет.
– Значит я, разумеется, должен умереть?
– Наверняка.
– А я не умираю. Так что я не пил ту воду.
Ощутив, что она подошла слишком близко к запретному и уже занесла ногу за красную черту, Маль сделала шаг назад.
– Хорошо. Я ошиблась.
Не дожидаясь, пока Рувим скажет еще что-нибудь, она вышла из комнаты и вернулась на кухню.
Вечером она встретилась с Фицем, чтобы получить оплаченную заранее Рувимом воду и заодно поделиться тем, что ей удалось увидеть.
Фиц ждал от нее новостей каждый вечер, но до сего момента она всегда приходила пустой и разочаровывала его. Сегодня она, наконец, могла рассказать хоть что-то.
Он ждал ее на прежнем месте.
– Воду потом, – обходясь без приветствия, сказала она. – Сколько у тебя времени?
– А есть что-то интересное?
– Я могу рассказать позже, когда закончится моя неделя.
– Ну, уж нет, выкладывай сейчас.
Фиц даже облизнулся в предвкушении.
– Учти, об этом никому нельзя говорить, – предупредила его она. – И ты ничем не должен показывать то, что знаешь.
– Я не тупой.
