делаю два шага вперед и упираюсь в невидимую стену. Она не твердая, а податливая, словно густой кисель. Но с каждым новым шагом двигаться вперед становится все труднее, пока, наконец, сила противодействия не становится сильнее меня. Снова и снова я бросаюсь на штурм, и каждый раз вынужден откатываться назад ни с чем. Силы нестерпимо тают, и вот я без сил падаю на пыльную землю. И слышу от Аксиньи на прощание:
– Любые дороги, будь они по серебристому морю или по знойной степи, навсегда закрыты для тебя, странник. Будь ты птицей, то смог бы выбраться, ибо небесная высь неподвластна мне, но крыльев у тебя нет.
Я пытался выбраться отсюда много раз. И все время на пути вставала эта невидимая стена. Иногда появлялась и Аксинья, но она большей частью молчала, лишь улыбалась кроваво-красными губами и смотрела с сочувствием на мои жалкие потуги. Но знай, я не сдамся. Я кричу эти слова ей в лицо, ветер пытается вбить мне их обратно в глотку, я рычу, давлюсь, кашляю, но не сдаюсь. Она смотрит на меня с замешательством, наверное, ее удивляет моя сила воли.
– Я не сдамся!
На свалке у Чучельника
Свое жилище Чучельник выстроил аккурат под бывшей свалкой. Наверное, я один из немногих, кому удалось побывать там. Сейчас я здесь по очередному заданию, которое выполняю для этого странного человека. Масштабы жилища откровенно поражают. Извилистые коридоры и множество комнат, в которых легко заплутать, всевозможные предметы, которые Чучельник притащил сюда сверху, со свалки, и которые буквально кричат об ужасном вкусе хозяина, способного соединить несочетаемое. Но кому до этого есть дело?
Я стою в комнате с зеленым в бурых пятнах креслом с провалившимся сиденьем, рядом – светильник с сохраненным наполовину абажуром, над ним дешевая фото-картинка с городским пейзажем, а рядом изображение чего-то сюрреалистического, такое ощущение – выполненное самим хозяином. В углу старый ламповый телевизор с чудом уцелевшим кинескопом, на нем – непонятная металлическая конструкция из велосипедных спиц, на стене рядом – рама (по-видимому, этого самого велосипеда) и знак «Въезд запрещен» с характерным красным кирпичом. Пол укрыт стершимся («иранским», как не без гордости заявляет Чучельник) ковром. Я бывал и в других комнатах этого удивительного «дома». Но самое странное в нем – чудовищная коллекция. Именно из-за нее я называю мужчину Чучельником. Есть у него страсть – коллекционировать чучела монстров, мутантов, живности, которая обитает в округе. Потому и капканов, да и прочих ловушек на подступах к свалке и в ближайшей лесополосе навалом. Коллекция точно не для слабонервных, по ней можно писать учебники биологии нового мира. А Чучельник их пытается даже классифицировать. К слову, в прошлом он именно учителем биологии в местном ПТУ и работал. Сказывается профессия.
Под коллекцию в доме отводится несколько комнат. В одной – летучие создания этого мира. Средних размеров птер раскинул кожистые сморщенные крылья под низеньким потолком комнаты. У меня большие сомнения, что Чучельник изловил тварь своими силами – не думаю, что он справился
