за полночь…
Ну вот, пожалуй, и вся история о трёх богатырях и Соловье-разбойнике. Да, забыл сказать: через два дня после разговора полковника Громова с Добрыниным банду щигровцев взяли с поличным при попытке ограбления банка.
Басня Крылова
Россия, XVIII век, московский литературный журнал «Гусиное перо». За столом сидит редактор Нил Ерофеевич. Входит Крылов.
– О, Ваня, привет! Что нового накропал? Опять небось басню?
– Бог в помощь, Нил Ерофеевич! Да вроде как басню…
– Чего-то ты опять раздался вширь. Пудов сейчас на восемь тянешь, не меньше. Получается не басня у тебя, а жиробасня. Ха-ха-ха!
– Да ладно, Нил Ерофеевич, засмущали… Вольно вам смеяться над бедным сочинителем.
– Всё, Вань, извини! Обидеть не хотел. Что там у тебя за басня?
– «Стрекоза и муравей».
– Ну, давай, почитаю. А ты пока вот чайку попей с баранками. Очень, знаешь ли, успокаивает.
Крылов устроился за столом, налил себе чаю прямо из заварного чайника, кипятком разбавлять не стал. С треском сломал баранку, отколол себе кусочек от сахарной головы и только наладился пить чай, как редактор читать басню закончил и готов был к общению.
– Ну что, уважаемый Иван Андреевич, сюжетец опять позаимствовали у Лафонтена?
– Помилуй бог, сам написал, от начала и до конца…
– Вот то-то и оно! Как без помощи Лафонтена, так чушь собачья получается. Ты же знаешь, что муравьи ничего в одиночку не строят. Да и строят они не дома, а муравейники. В них никакая стрекоза не влезет, сожрут её там.
– Так это ж, милостивый государь, как есть аллегория. Мол, муравей, он весь год не покладая лапок трудится, а легкомысленная стрекоза только стрекочет в своё удовольствие.
– Ладно, эти сюжетные косяки исправить – два раза плюнуть, хуже с сутью басни, с её, так сказать, смыслом.
– А что со смыслом не так?
– Иван, согласись, что стрекоза в твоей басне не дура. Наивная – да, нецелеустремлённая – согласен, инфантильная – пожалуй. Но не полная идиотка. С какого перепугу она вообще решила, что муравей её пустит в свой дом?
– Ну, она красивая женщина.
– Да таких красивых пруд пруди. А она желает у него поселиться на зиму, жить на всём готовом. Только непонятно, зачем это муравью? Или ты всё-таки предполагаешь в будущем секс между ними?
– Ну, не секс, конечно… Хотя и это я бы не исключал.
– И к весне у них родятся маленькие стрекомуры. Ха-ха-ха, размечтался… Короче, в твоей басне, батенька, ничего не понятно. Какая-то стрекоза абсолютно немотивированно хочет пробиться в дом к муравью. Или между ними что-то было летом? Тогда муравей, конечно, подлец. Но в басне на это нет и намёка.
– Да не было у них ничего такого…
– Тогда, Иван Андреевич, уважь моё любопытство: с чего это стрекоза так уверена, что у здорового рабочего муравья дома нет своей муравьихи и кучи очаровательных
