хочу сделать ей сюрприз. Это возможно? – спросил я.
– Как это мило. Ну конечно возможно. Я как раз её менять буду и значит регистрировать буду тоже я. Я просто поставлю бронь, а на кого не напишу. Впишу при регистрации и заодно предупрежу директора. Думаю, он не будет против. Могу вам сразу номера сказать. – сказала Даша.
– А восемьсот первый свободен? Я в нем прошлый раз останавливался. – спросил я.
– Свободен. Сейчас не сезон, поэтому весь восьмой этаж пустой. – сказала Даша.
– Тогда его и ещё два номера подальше от него. Восемьсот пятый и следующий. – сказал я.
– Я вас поняла. – засмеялась Даша – Хорошо. Бронирую.
– Тогда у меня последняя, совсем маленькая просьба. Если мы задержимся немного, придумайте что-нибудь и задержите её разговорами. – сказал я.
– Ой! Да сколько угодно. Это я могу. А Оксана по вам очень сильно скучает. Мне девочки рассказывали, что в тот день, когда вы уехали, она сидела плакала за стойкой. – сказала Даша.
– Боже. Ну чего она так убивается? Я же пообещал вернуться. Я тоже по ней скучаю. Хорошо, тогда. Спасибо вам огромное. До встречи. – сказал я.
– Пожалуйста. Всего вам доброго. – сказала она и я положил трубку.
Через некоторое время зашла Светлана и принесла мне кофе. Я поблагодарил её и сказал, что она может идти. Она пошла к двери, в кабинет ворвался какой-то лысоватый мужик и чуть не сбил её с ног.
– Вы куда? Подождите в приёмной. – возмущённо сказала Светлана.
– Убирайся отсюда, сучка. – закричал он на неё, она выпучила на него глаза, а он прошёл в мою сторону.
– Вы не в праве разговаривать с моей сотрудницей в таком тоне и тем более оскорблять её. – зло сказал я.
– Ты кто мне чтобы указывать? Как хочу, так и разговариваю, мразь. Я первый секретарь горкома партии. Встать, когда я с тобой разговариваю. – крикнул на меня он, а Светлана продолжила смотреть на это с отвисшей челюстью.
– Ах первый секретарь горкома? Нет. Я не могу над вами возвышаться. Я лучше посижу и послушаю причину вашего крика. – сказал я.
– Да как ты смеешь, щенок? Кто тебе, сволочь, разрешил самовольничать и затеивать ремонт в детском доме? – продолжил кричать он.
– Глава администрации города, когда говорил, что он самый умный. Я за свои деньги это делаю. Раз вы не можете это сделать. У вас свои интересы в народных деньгах. Стоишь тут передо мной весь в хорошем костюме, харя свинячья шире плеч, когда советские дети у тебя под носом, тварь, в дранине ходят и живут в сарае. А ты тут прибегаешь и орёшь на меня за то, что я решил этим детям помочь. Или так обосрался, что наверх дойдёт и тебе за это кол в твою жирную задницу забьют, вонючий ты кусок дерьма? – поднявшись с кресла громко сказал я.
– Я первый секретарь горкома партии. Ты посмел партию оскорбить? – продолжил кричать он.
– Я
