взглянуть на местную «достопримечательность». Остальным парам достались разные кварталы города, и отдав капитану честь каждый отряд отправился в назначенное место.
Вот впереди показалась ограда, и пара стражников у ворот. С этими простофилями проблем не возникло, хоть сперва они пытались упираться, но серебряная длань на плече, даже в таком захолустье заставляет подчиниться любого. И вот несмотря на протесты стражи инквизиторы вошли на кладбище. Оно представляло из себя холм, окруженный железной оградной, метра три в высоту, на удивление ограда поддерживалась в хорошем состоянии. Дороги на кладбище как таковой не было, была лишь тропа, и то прерывающаяся, поэтому во многих местах приходилось пробираться между могил или через заросли, но при этом могилы были в хорошем состоянии, ухожены и никаких сорняков не росло у каменных плит. У первого же надгробия Джеймс остановился. «Августа Аллей (978 – 1005), прекрасной матери от любящего мужа и сына», прочитал он надпись на чистой от пыли плите, несмотря на то что со смерти похороненного прошло чуть больше ста лет, могила была в хорошем состоянии, удивившись парень перешел к рядом стоящей могиле. «Фридрих Аллей (995 – 1056) – Тучи сомкнулись над небом суровым,
птиц больше не слышен крик,
Нет в этом мире ни счастья, ни дома,
Есть только холода миг.»
– Мы так будем у каждого надгробия останавливаться, нам приказали разведать, а не составить список всех похороненных на кладбище. – не скрывая раздражения сказал Густав, заметив, что Джеймс направляется к следующей могиле.
Джеймс повернулся к другу, хоть он прекрасно понимал, что тот прав, однако осмотреть его целиком было бы невероятно интересно, но работа превыше всего.
– Ладно, – произнес Джеймс без особой радости, – Тогда пошли к замку?
– Да, давай взберемся на верх этого холма.
Джеймс иногда задумывался о том, как они с Густавом стали друзьями, словно огонь и вода они были непохожи друг на друга. Густав был черноволосый с серыми глазами. Не был красив, черты его лица были прямы и грубы, вместе с вызывающим взглядом они сразу бросались в лицо. Сам же Джеймс был «средненьким», во внешности почти ничего примечательного, непослушные каштановые волосы, не прикрывающие даже ушей, карие глаза, и из интересного он мог выделить лишь свой слегка приподнятый нос, остальные же черты были обычными. Внешность Густава отлично сочетались с его наглым и властным характером и фанатичная преданность церкви, и отличная воинская субординация. Джеймс был парнем тихим, редко лез в лишние разговоры, в инквизицию поступил не из убеждений или принципов, а ради возможностей, которые открывало вступление в неё, но при всём этом парень мог с уверенность сказать, что с Густавом они отлично ладили.
Инквизиторы начали подъем, и не смотря на товарища Джеймс останавливался у некоторых могил. Не обращая внимания на то что Густав всем своим видом показывал, как ему скучно, и постоянно пытался торопить напарника, когда тот замечал новое
