Ты же считаешь, я знаю…
– Одиннадцать.
– Двенадцать – что-то ведь значит? Двенадцать апостолов…
– Двенадцать врат Небесного Иерусалима, двенадцать колен Израилевых, двенадцать рыцарей Круглого стола, двенадцать фракийцев, убитых Диомедом…
– Значит, двенадцать – символ преодоления хаоса, символ космоса и спасения?
В прихожей мы снова поцеловались.
– Надо выпить, – сказала Шаша. – Что-то происходит, а что – не пойму…
Мы вышли на балкон, устроились за столиком со стеклянной столешницей, выпили, закурили.
Отсюда были видны освещенные окна отеля «Аквинкум», фонари вдоль железной дороги, отражающиеся в лоснящемся черном Дунае. По мосту Арпада с протяжным шелестом проносились редкие машины.
– Le presbytère n’a rien perdu de son charme, – прошептала Шаша, не сводя взгляда со светящегося золотого креста церкви Петра и Павла, стоявшей на другом берегу Дуная, между мостом и «Аквинкумом», – ni le jardin de son éclat…
В ресторане за завтраком Алена первым делом сообщила, что Юг сначала вымыл ее под душем с мылом, а потом постирал ее трусы, джинсы и колготки.
– А утром сказал: «Viens à moi»[11], и у меня был такой секс, какого давным-давно не было. Но на каком французском он говорит, божечки мой боже!
– Выучил в Африке, – сказал Юг с невозмутимым видом. – Там пишут diable, а произносят «джап». Дьявол у них – джап. Одна женщина сказала мне: «Дже ву тва дан ля реф, ту этэ джап».
– То есть – je t’ai vu dans mes rêves, – сказала Шаша, – tu étais le diable?[12]
Юг кивнул.
– Был. Был дьяволом.
– А что ты делал в Африке? – спросил я. – И каким дьяволом ты там работал? Légion étrangère?[13]
– Вроде того, но нет. Служил.
– И это оттуда? – Шаша коснулась своей шеи в том месте, где у Юга была татуировка.
– Голова, отрубленная по третьему позвонку, обычно весит не более десяти фунтов. Но это избыточное знание, не имеющее сегодня никакой ценности…
– К счастью? – спросила Алена.
– Надеюсь.
– Юг, – сказала Алена, – ты знаешь какой-нибудь магазин, где можно купить куртку или пальто?
– Это, конечно, не Москва, но у Восточного вокзала неплохой торговый центр… а лучше на проспект Андраши – это и ближе, в двух шагах от святого Стефана, и магазины там приличные… потом можем пообедать в «Калласе» возле Оперы – или в каком-нибудь ресторанчике у базилики…
– Приказывай, о мужчина, постиравший мои трусы!
– Иногда лучше держать свой юмор во аде, а не на кончике языка.
– Да ты совсем не прост, mon cher colonel![14]
Они ушли, держась за руки.
– А мы? – спросила Шаша. – Куда мы отправимся, держась за руки?
– Сегодня я проснулся и долго не решался открыть глаза – боялся, что тебя нет рядом, исчезла, растаяла, как всегда, как одиннадцать
Иди ко мне. (
Я видела тебя в своих снах; ты был дьяволом. (
Иностранный легион. (
Мой дорогой полковник. (
