словно одаривал хозяйку неслыханной милостью. Матрена повела томным взглядом, поклонилась. Степан крякнул – ох и бесовка! – и наклонил голову в ответ. Староста все заметил, однако с тона не сбился. – От самого, ить, генерал-губернатора на наш завод послан мастер Степан Онуфриевич – пароход для Амура ладить.
– Чавой-то? – уставилась на старосту Матрена.
– Паро-ход. Ну, ить, павозок такой, с паровой машиной и колесами.
– По земле, что ль, ходит?
– Пошто по земле? – оторопел староста.
– Дак сам говоришь – с колесами.
– Водяные колеса, дура! Он, ить, имя по воде гребет заместо весел.
– И как же он до Амура догребет, ежели наши реки в Байкал текут? Вот и выходит, что по земле иттить придется.
– Да ну тя к едрене фене!
Степан свой дорожный сундучок поставил на землю и стоял, заложив руки за спину, в разговор не вмешивался, посматривал весело то на старосту, то на хозяйку. Он видел, как озорно блестели глаза Матрены, догадывался, что непонятки она разыгрывает специально для него, и это его забавляло. Староста, похоже, тоже понял, что над ним смеются, и рассердился:
– У тя, Матрена, одне веселушки на уме, а ить Степан Онуфриевич с дороги дальней, ему забота и ласка надобны. Не-е, зазря я надумал к тебе его определить, пойду, однако, к Линховоинам. Оне хучь и буряты…
– Но-но-но! – перебила Матрена старосту. – Я те покажу Линховоинов! Ко мне привел – значит, так тому и быть!
Глаза ее сузились, руки уперлись в бока, голова наклонилась, выставив рожки кики, так что староста невольно отступил на шаг и махнул рукой:
– Ну ладно, ладно, я ить пошутил, нетель ты бодливая! Примай постояльца-то.
Матрена так и расплылась:
– Проходите, Степан Онуфриевич, проходите. Меня Матреной кличут.
Степан подхватил свой сундучок, в котором помимо любимого, еще тульского набора столярных инструментов лежала полотняная рабочая одежка да пара чистых рубах, поклонился хозяйке:
– А по батюшке как будете?
– А чего? Просто – Матрена.
– Ну и я тогда, значитца, просто – Степан.
– А и ладно. – Приветливо улыбаясь, она пропустила Шлыка в калитку, а старосте, который сунулся было следом, захлопнула створу перед самым носом: – Ты, милой, ступай к своим Линховоинам. Мы тута и без тебя обойдемся.
Через час, сидя вдвоем за празднично накрытым столом – Матрена успела испечь большой пирог с омулем, а уж натаскать из погреба солений-варений да настоечек дело вовсе нехитрое – и выпив по чарочке за приятное знакомство и начало новой жизни, хозяйка все же поинтересовалась: как же это – строить пароход для Амура, ежели доплыть до него по воде нет никакой возможности?
– Строить-то его, Матрешенька, будем, значитца, на Шилкинском заводе. – Разомлевший
