оценивающий взгляд гуро.
– Ладно. Круто. Следующий вопрос. – Кензи замялась, затем спокойным, четким голосом спросила: – Как ты относишься к фейри?
Я резко распахнул глаза и от неожиданности стукнулся головой о стену. Из руки выскользнула полупустая банка газировки и со звоном грохнулась на пол, разбрызгивая повсюду пузырящуюся жидкость. Я уставился на Кензи, пытаясь осознать, не было ли у меня слуховых галлюцинаций, и она ошеломленно моргнула и попятилась назад.
– Что? – выпалил я, не подумав и не успев воздвигнуть защитный барьер.
– Ты слышал. – Кензи таращилась на меня, изучая мою реакцию. – Фейри. Что ты о них знаешь? Зачем они тебе?
Шестеренки в моей голове закрутились. Фейри. Она знала. Откуда – я понятия не имел. Но ей нельзя продолжать свое интервью в таком духе. Нужно все прекратить прямо сейчас. Тодд уже влип из-за них в большие неприятности. Возможно, его правда не стало. И меньше всего мне хотелось, чтобы из-за меня с лица Земли исчезла и Маккензи Сент-Джеймс. Если мне придется притворяться грубым и жестоким, то так тому и быть. Лучше так, чем альтернатива.
Выпрямившись, я выдавил ухмылку, и мой голос внезапно стал сухим, полным ненависти.
– Воу, тебе вчера не стоило курить. Похоже, был перебор. – Я скривил губы. – Ты себя вообще слышишь? Что за дурацкий вопрос?
Кензи сурово посмотрела на меня. И, перевернув несколько страниц, протянула мне блокнот, где предварительно подчеркнула красными чернилами слова «чары», «Благой Двор» и «Неблагой Двор». В памяти всплыло то, как она стояла за трибунами во время моей стычки с жутким прозрачным фейри. У меня в который раз свело живот.
– Я журналистка, – произнесла Кензи, пока я осмысливал происходящее. – Слышала, как ты говорил с кем-то в день исчезновения Тодда. Найти информацию не составило труда. – Она захлопнула блокнот и с вызовом посмотрела на меня. – Подменыши, волшебный народец, канун Дня Всех Святых, Летний и Зимний Дворы, добрые соседушки. Я многое изучила. И когда сегодня днем позвонила Тодду домой, выяснила, что он все еще не объявился. – Кензи беспокойно откинула волосы. – Что происходит, Итан? Вы с Тоддом состоите в какой-то языческой секте? Ты ведь не веришь в фейри, правда?
Я заставил себя сохранять спокойствие. По крайней мере, она реагировала так, как должен был реагировать любой нормальный человек – с недоверием и тревогой. Разумеется, она не верила в фейри. Может, это был мой шанс отпугнуть ее от себя раз и навсегда.
– Да, – ухмыльнулся я и скрестил руки. – Ты угадала. Я состою в секте, и каждый месяц в полнолуние мы приносим в жертву коз и пьем кровь девственниц и младенцев. – Кензи сморщила нос, и я грозно шагнул вперед. – Это весело, особенно когда мы достаем вещества и спиритические доски. Хочешь присоединиться?
– Очень смешно. – Я и забыл, что Кензи не так легко напугать. Она уставилась на меня в ответ, упрямая и непоколебимая. – Что происходит на самом деле? У тебя неприятности?
– А
