действовавший инстинктивно и не помышлявший ни о чем дурном, лишь поджал губы в ответ. Мой опыт общения с эльфийками не был богат, а с девушками из числа людей и вовсе стремился к нулю; устройство их разума мне малознакомо. Я слышал, что задеть их чувства в разы проще, и все же реакция Ариадны на попытку поддержать все равно показалась мне преувеличенной.
– Я не знаю, что вы будете делать с той информацией, что я на вас обрушила, – нарушила неловкую тишину принцесса. – Простите за это. Но я подумала, что вам стоит знать. Может, вы передадите мои слова вышестоящим лицам.
– Так и поступим, – ответил Индис.
– По крайней мере, я знаю, что господин Айред хотел бы… – Принцесса замялась и, чтобы скрыть это, протянула мне мою накидку. – Спасибо. До встречи, Териат. Индис.
Обратившись к моему другу, Ариадна присела в наигранном реверансе, что наконец заставило его хоть немного улыбнуться.
– Хорошей дороги, принцесса, – ответил он ей таким же театральным поклоном.
– До встречи, лисица.
Мое прощание едва ли достигло адресата – девушка уже скрылась из виду, напоминая о себе только удаляющимся стуком копыт, – но я не сумел произнести его раньше. Индис с тяжелым вздохом опустился на траву, и я тут же прилег рядом.
– Почему ты не сказал ей, что Айред – твой отец?
– А почему ты не твердишь каждому прохожему, что ты – сын азаани?
Индис понимающе кивнул головой.
– Вот и я о том же, – согласился я, устремив взгляд в беззвездное небо. – У нас мало общего.
Глава 4
Мы с Индисом решили разделиться. Азаани, несмотря на все выходки сына, беспрекословно доверяла ему, и поэтому именно он должен был поведать ей обо всем, что нам рассказала принцесса. Если возникнет необходимость, меня вызовут, и я подтвержу его слова. До тех пор я должен был, не подавая виду, заниматься своими делами и выполнять привычные обязанности.
Усидеть на месте оказалось сложнее, чем я предполагал, однако вскоре, к счастью, наступило время охоты.
Наш отряд состоял из семи эльфов и оставался неизменным на протяжении последних двух десятков лет. Охотой занимались лишь молодые эльфы, даже юные – не старше ста пятидесяти, – физические способности которых находились на пике: наши реакции молниеносны, зрение остро, слух превосходен, а руки отправляют стрелы в воздух быстрее, чем животное успевает набраться сил для спасительного рывка. Для добычи годился любой зверь – лично я предпочитал кабанов, – и лишь олени могли жить в Арруме без страха.
Эльфы считали их священными, и потому численность этого вида день ото дня лишь возрастала. Тело и разум рожденного в наших землях оленя чрезвычайно развиты: любой из них вдвое или втрое больше обычного, а взгляд их осмысленнее, чем у самого умного скакуна. Есть среди них и кое-кто особенный – мы зовем его Эвлон, что на древнеэльфийском значит «правителей оленей», –
