Где золотое, там и белое. Евгения Джен Баранова

      Человек за розовым выходит,

      человеку странно одному.

      У него кристальная решётка

      прохудилась, атомы звенят.

      Он идёт (за лесом через поле),

      он идёт (проспать бы/продержаться),

      смотрят на него глаза подвалов,

      пластиковый повар говорит:

      – Заходи, у нас сегодня манго,

      лаковые овощи в избытке,

      здесь таких, как ты, пускают к маме,

      в долгий отпуск, в бабушкин сундук.

      – Не могу, – он отвечает, – рано.

      Я несу котёнку пух и перья,

      у меня под сердцем страх и звёзды,

      не хватает розового лишь.

      Может, мне пить нельзя.

      Может быть, я тоскую.

      Только глаза скользят

      гильзой от поцелуя.

      Может, мне горек грех

      осени заполошной.

      Я попрошу за всех.

      Если за всех, то можно.

      Если за всех, то зря

      можно не тратить слово.

      Я молодой моряк

      в поисках неземного.

      Я золотой старик,

      бронзовая реторта.

      Господи, я тростник,

      сломленный и протёртый.

      Где золотое, там и белое.

      Надеть всё чистое, уйти

      туда, где бабы загорелые

      не разбираются в IT.

      И над судьбой своей наморщиться,

      и тронуть кедами прибой.

      Весна, патлатая уборщица,

      не пощадила никого.

      И вот июль уже разделали,

      и август звёздами прибит.

      Где золотое, там и белое

      кипит, и жалит, и кипит.

      Лечу ли аистом над крышами,

      пытаюсь тенью рисковать —

      лишь золотистой пылью вышиты

      на белом воздухе слова.