потребуется.
– Вот как?! Что ж, твоя клятва, Алвиан, достойна самой истинной похвалы и отеческого признания. Мир тебе, мой дорогой соратник! Мир от меня, Максиана Атия!
– И от меня, Владиуса Рутилия, тоже! – с разразившейся искренней улыбкой на лице тут же тихонько добавил и молодой декан.
В мгновение растрогавшийся проводник от нахлынувших внутренних эмоций невольно содрогнулся, точно не веря в своё неожиданное признание, после чего счастливо улыбнулся и полным благодарности тоном выдавил из себя:
– Благодарю вас, бравые командиры, за то, что честь, отвага и храбрость для вас обоих являются не пустыми звуками. Это отрадно. Это…
Возможно, проводник хотел ещё от себя добавить немало благодарственных и возвышенных слов, но не смог по той простой причине, что в момент возникшей, пусть и кроткой, словесной сумятицы в разговор молодых командиров и следопыта вдруг вмешался один из воинов отряда, который своим неудержимым и очень громким голосом завопил:
– Декурион, что будем делать со всеми этими несчастными убитыми людьми? Захороним их? А то ведь закат уже близко! Надо что-то решать, командир!
– Решать?! Здесь и так многое ясно и понятно. Да, солдат, ты прав, закат близится, а нам к утру нужно прибыть на место. Вернее, попытаться прибыть. Поэтому лишнего времени на захоронения у нас, к сожалению, не остаётся совсем. А, с другой стороны, с этими несчастными что-то надо бы сделать человеческое, они-то ведь пали как союзники Рима. В общем, решаю так: если всё будет с нами хорошо и боги даруют нам жизнь, то на обратном пути мы их всех и захороним. Кстати, а как ты думаешь, Алвиан, мы к утру к форту сможем прибыть?
– Если ночь переживём, то обязательно прибудем, декурион!
– Что же, в таком случае не будем больше терять ценного времени. Ночь нас застигнет уже скоро. Будьте все начеку. Ты, Владиус, держись возле меня. Всё, братья, выдвигаемся, и да помогут нам боги, – горячо посмотрев на небо, властным тоном промолвил Максиан и, следом одёрнув своего жеребца, быстрой рысью направился вместе с всадниками своего разведывательного отряда навстречу ожидающей на дороге основной воинской колонне.
Этакой скорее боевой ватаге, которой что стоять в ожидании боя, что быстро переключаться на выверенный походный марш не составляло особого труда. Ведь выучка солдат позволяла следовать приказаниям командира быстро, слаженно и умело, что, собственно, и продемонстрировал вскоре воинский обоз, по первому зову декуриона лихо перестроившись с глухой обороны на обыденный ход и без промедления двинувшийся в дорогу. В путь, завлекающий распалённых от движения всадников всё в большие и мрачные глубины чащоб трудно проходимого леса северных земель острова. А что же ночь? А ночь тем временем, не обращая внимания на искрящие в душах римских всадников тревогу и настороженность, наступила очень быстро, при этом посеяв в каждом встречном деревце или же в раскинувшемся придорожном
