простонал гость, прикрывая рот и нос ладонью.
– Это с непривычки, – снисходительно ответила Светлана. – А надолго у вас командировка?
Он пожал плечами.
– По обстоятельствам… Как понравится.
– Понятно…
– Так что, увезёте меня за город?
– К сожалению, не могу. Но если очень желаете, то могу подсказать, как добраться на Китой, на пляж или на водохранилище, это недавно открытое место городского отдыха. Рекомендую.
– А если бы вы приехали к нам в город, как вы думаете, как бы я поступил в подобной ситуации?
– Думаю, по-другому. И с бóльшей настойчивостью.
Он бросил на Светлану весёлый взгляд и рассмеялся.
– А вы мне нравитесь.
– Спасибо. Мороженое хотите?
– Пожалуй, не откажусь.
Они шли от агентства "Аэрофлот" в сторону кинотеатра "Победа", где проспект заканчивается. Прошли высокое большое и серое здание "Детского Мира", пересекли улочку Глинки и вышли на площадь Ленина.
Площадь была заключена в четырёхугольник зданий: горкома, ДК "Нефтехимик", Главпочтамта и с правой стороны домами проспекта. В середине площади возвышался памятник Ленину. Под постаментом лежала широкая клумба, засаженная красными цветами, по ней проложены ровные дорожки из плит и стоят скамьи с выгнутыми спинками. На них сидели люди и по дорожкам бегали дети, неуклюже гоняясь за голубями, которых прикармливали взрослые.
Над горкомом висели флаги СССР и РСФСР, на стенах ДК и на высоких стойках – афиши, программный репертуар местных и заезжающих артистов. На стенах почтамта, в простенках между окнами, располагалась картинная галерея из портретов всех членов и кандидатов в члены ЦК КПСС, начиная с Брежнева.
Викентий Вениаминович с интересом разглядывал город, стоя у металлического ограждения, отделяющее пешеходную дорожку от проезжей части улицы.
Подошла Светлана.
– Вот, пожалуйста, – она подала сливочный пломбир в вафельном стаканчике.
Он обернулся и воскликнул:
– Ух, ты! Спасибо! У нас, в Иркутске, такое лакомство в стаканчике стало редкостью.
– Мука, наверное, кончилась.
Оба рассмеялись. Светлане с каждой минутой в его обществе становилось легче. Гость в общении был прост, держался непринуждённо, и в ней ослабевала насторожённость, подозрительность.
– У нас много что в дефиците: мясо, молоко, хлеб… душевность.
– Ну-у, вам ли обижаться? На вас тут надышаться не могут. Андрей Андреевич, вон как бисер перед вами мечет. Даже сам Блатштейн, как я поняла. Чем это вы их так околдовали?
– От вас ничего не скроешь. Вы тоже, как ваш граф, проницательны. Все ко мне благоволят, кроме одной занимательной и очаровательной дамы.
– Да-а! Только первый день в городе и уже обзавелись таким знакомством? Похвально.
– Да вот, сподобился. Речь идёт о присутствующей
