затаив дыхание. Я представил себя на его месте, и меня тоже захлестнула волна эмоций. Было чувство, что я спасаю этого ежа ради Даниэле. Эта мысль меня мотивировала.
После небольшой паузы я взял пинцет и начал очищать свою подопечную от мушиных яиц. Их было так много, что мне начало казаться, будто они никогда не кончатся. Мне потребовалось много часов, чтобы избавиться от них. Уже за полночь я поставил ежихе капельницу и дал ей антибиотик, после чего наконец положил её отдохнуть в тёплом гнёздышке из флиса.
Ночью я часто вставал, чтобы проверить её. Чуда ждать не приходилось, потому что ежиха была по-настоящему измучена. Однако через какое-то время она стала проявлять поразительную жизнестойкость. Я очень ей сочувствовал: маленькое тельце неподвижно лежало в углу клетки и боролось за жизнь, до этого бог знает сколько часов пролежав на обочине дороги без малейшего шанса на выживание. Но дело было не только в этом. Мои мысли постоянно возвращались к Даниэле, который закидывал меня сообщениями с вопросами о состоянии пациентки. Я с радостью отвечал на них, давая понять, что именно Даниэле удалось вырвать её из лап смерти. Теперь я понимаю: попытка спасти ежиху была для меня попыткой помочь Даниэле спасти себя.
В течение трёх следующих дней паренёк с радостью следил за каждым шагом постепенно приходящей в себя ежихи.
На следующий день, когда мы уже решили, что худшее позади, и начали кормить малышку из шприца, кое-что снова выбило меня из колеи: тошнотворный запах, исходящий от иголок. Я не сразу сообщил об этом Даниэле, но было очевидно: у несчастной была инфекция, причём, скорее всего, на последней стадии развития. Как такое было возможно?
Я осматривал её миллиметр за миллиметром, пока не обнаружил то, что искал: глубокая рана, спрятавшаяся между иголками на спине. В ране вовсю пировали три огромные мушиные личинки. Как, чёрт возьми, я этого не заметил?! И что теперь делать? Я схватил пинцет и сразу же очистил рану. Затем, тщательно осмотрев ежиху сверху донизу, нанёс дезинфицирующий крем на рану и начал молиться, чтобы не стало хуже. Инфекция, как мне казалось, была серьёзной и запущенной. Я беспокоился, сможет ли это маленькое ослабленное существо справиться.
Загадывать было невозможно, оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
Именно в эти трудные дни ожидания Даниэле сказал мне:
– Массимо, мы ведь не дали ей имя! Как мы её назовём?
Я почувствовал себя разбитым.
– Да, – ответил я. – И то верно, – на ум интуитивно пришло подходящее имя: – Казимира! Назовём её Казимирой.
До сих пор не понимаю, почему выбрал именно это имя, с которым меня ничего не связывает.
Через несколько дней я нашёл его значение: «Несущая мир». Звучало как благословение. Тогда я понял, что это имя как нельзя лучше подходит нашей ежихе. Она принесёт Даниэле мир! Вот почему именно он её обнаружил: Казимира – его шанс почувствовать себя полезным, иметь возможность дарить любовь тем, кто в ней нуждается, и наконец понять, что он тоже её заслуживает! Мне казалось, что пазл сложился: это
