– Отечество у нас пока одно!
За Родину, за Сталина! – Кричал солдат, крестясь.
И это была Истина, была в ней Жизни Власть!
С войной не враз покончили, пять лет на то ушло.
А после восстанавливать все заново пришлось.
Все вынес он, и выдюжил Российский наш народ!
И только жить мы начали, опять развал грядет.
Кому-то не понравилось жить в скромности, и вот
нам рынок навязали тут, а скромный – пусть умрет!
И ринулись ребятушки в карманы все пихать.
В стране не стало совести, про честь и не слыхать.
Под шум сей вакханалии тишком, тишком, тишком,
Вползли к нам иноземцы. И где теперь наш дом?
И шлёт проклятья дедушка, – за что я воевал?
И внуков у него не будет, ведь дочь уже спилась.
Скупили всё и выкрали Надежду у людей,
на жизнь благополучную, хотя бы для детей!
Кричат по телевизору, у нас все хорошо!
А загляни в глубинку, ведь, что Мамай прошел!
И нет теперь в России ни Веры, ни Царя.
Земля, хоть и осталась, но тоже – не моя.
И цифры, вещь упрямая, их мёдом не польешь!
Мы каждый год по городу теряем в людях, вот!
И чтоб не говорили нам Советчики- «друзья»,
поднять с колен Россию-Мать без идеи нам нельзя!
Вернуть обратно Веру, и в голову – Царя!
Тогда вернем Отечество обратно на века!
Слушая стихи, Виктор, оставив сумку под вешалкой, с рюкзаком прошёл в крохотную угловую комнату. Её дед уже давно определил для внука, и тот сам её обустраивал, постепенно заполняя привозимыми из города вещами. Вот и сейчас Виктор стал доставать из рюкзака и расставлять и развешивать привезённое. А репродуктор продолжал развивать тему:
"....А раз живём мы в государстве, то государство тоже вот
Права имеет перед нами! Что за Права? Да сохранить Народ!!!
Но Прав хоть много, нет Надежды, чтоб те Права осуществить,
И бьют тревогу те, кто душу желают в Родину вложить!!! …"
Управившись, закинул пустой рюкзак под кровать и направился к выходу. По пути захватил миску с ягодами. На крыльце возился щенок, пытаясь открыть дверь.
– Так, так, это что мы делаем, а? – он тихонько, чтобы не придавить щенка, открыл дверь.
– И куда это мы без спроса ломимся, а? – от будки, осуждающе гавкнул Трезор.
– Ты слышишь, что тебе старшие товарищи говорят, неслух, – Виктор перевернул щенка и стал щекотать ему брюшко. Тот от удовольствия запищал, смешно дрыгая лапками. Повозившись со щенком, и съев половину миски ягод, Виктор пошёл в сад, щенок неуклюже поковылял за ним. Побродив среди знакомых деревьев и кустов, вернулся на крыльцо.
– Что-то деда долго нет, а, Трезор? – тот осуждающе рыкнул.
– Пойти, что ли, встретить его, как думаешь? – Трезор
