со мной!
Ой, мама, ой, помидор мой – не гнилой!
Старушка нос воротит от зелени моей,
и челюсть мою сводит от улыбок перед ней.
Ой, мама, ой, забери меня домой!
Ой, мама, ой, базар здесь мне чужой!
Какой-то умник в шляпе чеснок мой обругал.
Сказал, что я – барыга, чеснок сам не сажал!
Ой, мама, ой, я сам хочу домой!
Ой, мама, ой, инфаркт уж был со мной!
Ну, а сегодня, мама, сижу я в КПЗ!
Какой-то мент в гражданке подставился, гад, мне.
Ой, мама, ой, забери меня домой!
Ой, мама, ой, торговец я плохой!
Выйдя на край рынка, Виктор огляделся и, заметив уличный туалет, направился к нему. Парни, повертев головами, шмыгнули следом. Димка растерялся и, ничего не придумав, схватил два обломка кирпичей, валяющихся на газоне, ринулся в туалет. Ворвавшись вовнутрь, он замер с занесённой для броска рукой. Парни сидели рядком у стены, свесив головы, а Виктор мыл руки.
–Ну, ты чего так долго, спасатель, – обернулся он к вбежавшему брату, – постой там, на входе, никого пока не пускай, скажи – уборка, а я их допрошу.
Растерянно кивнув, Димка вернулся на вход и, прикрыв дверь, опёрся о неё. Потом, недоумённо посмотрев на кирпичи в руках, кинул их обратно на газон.
– Эй, ты чего дверь загородил, дорогой? – вывел его из задумчивости раздавшийся рядом голос.
– Извини, дорогой, мать уборку делает, – он пожал плечами, – велела полчаса никого не пускать.
– А…, мать слушаться надо, молодец, что матери помогаешь, – пожилой торговец, то ли узбек, то ли таджик, а может и ещё кто, послушно отошёл от туалета. Так же, не споря, отошли ещё несколько человек. Но вот тройка молодых подвыпивших парней заржала, услышав аргументы Димки и, оттолкнув его в сторону, вошли вовнутрь. Димка услышал их пьяные похабные приколы в адрес якобы его матери и тихий вопрос Виктора. Потом негромкие звуки, похожие на удары боксёрской перчатки и тишину. Через десять минут вышел Виктор, что-то засовывая в карман.
– Ну что, пошли, по поводу барыги всё понятно. – Братья отошли от туалета.
– Он, гадёныш, не столько торгует, сколько грабит клиентов с наиболее ценным и дорогим товаром. Я его сейчас навещу ещё разок, пару вопросов задам. А ты продолжай наблюдать. Дайка мне ещё несколько монет.
И Виктор направился к знакомой палатке. Что-то прибирающий на столе мужичок поднял голову, услышав, что кто-то к нему подошёл, и его челюсть в буквальном смысле отвисла.
– Ну что, уважаемый, – Виктор ехидно подчеркнул своё обращение, – не ожидал? – Глаза барыги испуганно забегали по рынку.
– Ты, наверное, своих подельников, ищешь? – Усмехнулся мальчик. – Так, зря, они ещё не скоро к тебе вернутся, – он достал из кармана и показал паспорта. – Да и сомневаюсь я, что вернутся к тебе с хорошим настроением.
Мужичок сник: – Чего
