его сюда и палкой не загонишь, – хохотнул мой Наставник, наблюдая, как исчезает в небе силуэт большой птицы. – Но я доволен. Он станет больше заниматься после того, как увидел твои успехи. Что ни говори, а люди, приобретая магию, вкладывают в её освоение больше сил, чем мы, наделённые ей с рождения.
Магия саифов поражала своей многогранностью. Она калечила и лечила, разрушала и созидала. Но при этом в ней не было неестественных и извращённых направлений как в людской. Воспитанные на уважении к прошлому и пантеону, они не смели осквернять тела мёртвых некромантией, призывать демонов и портить проклятиями кровь и без того малочисленной расы. Они не вмешивались в чужие жизни…. Так я считала, пока не наткнулась в библиотеке на том, который перевернул всё моё мировоззрение.
Это было месяц назад накануне дня, когда я проснулась в новой для себя ипостаси. И, возможно, именно тот разговор подтолкнул меня к превращению в Ледяную, так как, по словам наставника, он ожидал этого не раньше, чем спустя ещё месяца три. Тот вечер мы как обычно проводили в гостиной. Я сидела на ковре у камина с книгой по арахнологии, а Аскерий разместился в кресле и читал какую-то заумно-магическую муть, до которой мне ещё расти и расти. Я долго отпинывалась от читаемой в тот момент книжки, считая, что вполне смогу обойтись и без умения создавать клещей, пауков и скорпионов, пока Наставник чуть ли не силком сунул мне её в руки со словами:
– Можешь не читать, но если однажды тебе понадобиться создать следящего паука или ядовитого скорпиона для уничтожения врага, то ты пожалеешь, что не прочла её. Знание – сила. А для мага – сила вдвойне.
И вот четвёртый день, я, уже перестав морщиться от очередной мерзкой картинки, изучала строение паукообразных. Разучивала виды и места их обитания, чтобы не послать какую-нибудь аргиопу следить за врагом, живущим на севере Имирота, где подобные пауки просто не водятся!
– Как успехи?
– Относительно, – чуть повела плечами, – что-то выходит, что-то нет, – мой взгляд устремился в огонь, и я опять, засмотревшись, выпала из реальности.
– Мне кажется, тебя в последнее время что-то терзает. Расскажешь?
– Наверное, – закрыв книгу, прижала её к груди, словно закрываясь от друга. – Меня волнует, что происходит во время превращение людей с гетерохромией в саифов?
– Что именно? Я, вроде бы, объяснил тебе всё связанное с этим.
Я задумалась. Вот как поведать ему об этом? Как рассказать об открытии, посетившем меня? Оно мучило меня несколько дней, заставляя отводить взгляд, путаться в словах и порой даже забывать об учёбе. Глубоко вздохнув, уставилась в пол и выдавила:
– Как вы добиваетесь послушания от нас?
– Что? – широко раскрыл глаза Аскерий. – Я не ослышался?
– Ну-у, я не совсем точно выразилась. Как вы добиваетесь того, что превращённые становятся верны Саифии и даже и не думают о том, чтобы поведать Имироту о том, что происходит на самом деле? Неужели на нас накладывается печать молчания или контроля?
– Хм, я так понимаю, ты добралась
