Удалось выяснить причину сбоя?
Стрижевский молча развел руками.
– Я протестировал отдельные блоки программы, – Егоров просчитал про себя до пяти, чтобы успокоиться: и, правда, сейчас не время для личных обид. – Зацепиться не за что.
– Внешние факторы? – Млечина, окунувшись в привычную стихию, директорским тоном формулировала кратко вопросы.
– Аркадий получил данные из Гидрометеобюро: солнце спокойно, последняя вспышка случилась, – Борис щелкнул мышкой и вывел на экран текстовое сообщение, – за неделю до аварии. Электромагнитный фон в районе таймпорта в норме, как и радиационный. Связывались с Генштабом. Сверились с графиком запуска ракет. Никаких совпадений.
– Постарались исключить максимальный перечень причин, проконсультировались даже с сейсмологами. Землетрясения в Москве не было. Как и тайфуна или цунами, – грустно пошутил академик.
– Даже звонили в Институт имени Курчатова: вдруг там расконсервировали старый реактор. Но атомщики клянутся, что Конвенцию не нарушали.
– Тогда вернемся обратно к нуль-камере. В какой момент она отключилась? – Алла подошла к тайм-лифту и, не удержавшись, присвистнула: подобного ей видеть раньше не приходилось. Из стен торчали обрывки оголенных проводом, напольные и потолочные плиты свалены горой в центре.
– После команды «Пуск!» система проработала ровно 33 наносекунды, – Егоров сверился с данными на другом дисплее. – Лифт успел лишь зафиксироваться в нуль-камере.
– Но что-то все же случилось за 33 наносекунды. Так, – Алла сняла шелковый пиджак, перекинула его через спинку кресла, расстегнула манжеты на кремовой блузке и закатала рукава. – Покажите мне, что происходило внутри кабины, когда включились двигатели силового поля.
– Внутри нет видеооборудования, – напомнил не без ехидства Егоров. – Это же VIP-лифт. Важным персонам не нравится, когда за ними наблюдают. У нас лишь картинки из коридора. Вид сверху.
И Борис прокрутил запись в начало.
Вот трафик-оператор у красной линии встречает симпатичную пассажирку, она машет на прощание Стрижевскому, и девушки вдвоем сначала едут по движущейся дорожке, а потом идут по коридору к нуль-камере. Вместе входят в открытые двери лифта.
Затем сотрудница VIP-зоны покидает кабину. Двери плавно закрываются.
Дальше ничего не происходит, Егоров пустил изображение в ускоренном темпе, и ровно через 4 минуты 14 секунд – время зафиксировал таймер в нижнем правом углу – двери резко открываются, из кабины клочьями валит дым, он быстро заволакивает экран.
– Коротко и ничего не ясно, – вздохнул академик.
– Да, информации маловато, – согласилась Млечина и достала из сумки ноутбук. – Давайте разделимся. Вы, профессор, как знаток нуль-пространственных характеристик, ищите последствия 33-х наносекундной задержки. Борис тестирует блок программы запуска. Я займусь архивом нештатных ситуаций.
