ли самые, пожалуй, известные из сатириконцев, признанные «золотые перья» этого журнала. Раздел «Древняя история» принадлежит перу Тэффи, историю Средних веков, или, как пошутил автор, «Среднюю историю», рассказал Осип Дымов, «Новую историю» – главный редактор «Сатирикона» Аркадий Аверченко, «Русская история» изложена О. Л. Д’Ором. Иллюстрации сотворили А. Яковлев, А. Радаков, Ре-Ми (псевдоним Н. В. Ремизова) и А. Юнгер – штатные карикатуристы «Сатирикона», чья роль в успехе журнала была, по общему признанию, не меньше, чем авторов текстов.
Вместе с тем по интонации, настроению, сверхзадаче, наконец, собственно природе комического «Всеобщая история» весьма отличается от привычной продукции сатириконцев. Неудивительно, что «Всеобщая история, обработанная „Сатириконом“», вышедшая в свет в 1911 году, ныне воспринимается специалистами как нечто далеко не сатириконовское.
«Неожиданно проявившийся интерес авторов книги – Н. Тэффи, О. Дымова, А. Аверченко, О. Д. Ора – к прошлому вызывал удивление, ведь сатириконцы стремились всегда быть максимально современными. Тем более что, в отличие от своих великих предшественников – А. С. Пушкина («История села Горюхина»), М. Е. Салтыкова-Щедрина («История одного города»), А. К. Толстого («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева»), они создают произведение не сатирическое, а юмористическое»[1].
Тем большее удивление вызывает детище сатириконцев, если вспомнить историю и предысторию этого журнала.
«Как будто кроваво-красная ракета взвилась в 1905 г. Взвилась, лопнула и рассыпалась сотнями кроваво-красных сатирических журналов, таких неожиданных, пугавших своей необычностью и жуткой смелостью. Все ходили, задрав восхищенно головы и подмигивая друг другу на эту яркую ракету.
– Вот она где, свобода-то!..
А когда наступило туманное скверное утро – на том месте, где взвилась ракета, нашли только полу-обгорелую бумажную трубку, привязанную к палке – яркому символу всякого русского шага – вперед ли, назад ли…
Последние искорки ракеты гасли постепенно еще в 1906 г., а 1907-й был уже годом полной тьмы, мрака и уныния.
С горизонта, представляемого кожаной сумкой газетчика, исчезли такие пышные, бодрящие названия, как „Пулемет“, „Заря“, „Жупел“, „Зритель“, „Зарево“, – и по-прежнему заняли почетное место загнанные до того в угол – тихие, мирные „Биржевые ведомости“ и „Слово“.
В этот период все, успевшие уже привыкнуть к смеху, иронии и язвительной дерзости „красных“ по цвету и содержанию сатирических журналов, снова остались при четырех прежних стариках, которым всем в сложности было лет полтораста: при „Стрекозе“, „Будильнике“, „Шуте“ и „Осколках“.
Когда я приехал в Петербург (это было в начале 1908 г.), в окна редакций уже заглядывали зловещие лица „тещи“ и „купца, подвыпившего на маскараде“, „дачника, угнетенного дачей“ и т. п. персонажей русских юмористических листков, десятки лет питавшихся этой полусгнившей дрянью. Пир кончился… Опьяневших от свободных речей гостей развезли по участкам, по разным „пересыльным“, „одиночкам“, и остались сидеть за залитым вином и заваленным объедками столом только безропотные: „дачный муж“, „злая теща“ и „купец, подвыпивший на маскараде“.
То, что называется бедные родственники. Таким образом, я приехал в столицу в наиболее неудачный момент – не только к шапочному разбору, но даже к концу этого шапочного разбора, когда уже почти все получили по шапке» – так вспоминал Аркадий Аверченко, главный редактор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», о ситуации в русской индустрии смеха накануне появления в ней «Сатирикона».
Журнал «Сатирикон», впоследствии, после ссоры главного редактора с издателем М. Горнфельдом и ухода большей части сотрудников, основавших новое издание, превратившийся в «Новый Сатирикон», в отечественном литературоведении и критике однозначно воспринимается и оценивается прежде всего как порождение первой русской революции и последовавшей затем политической реакции. Такая оценка, опирающаяся и на воспоминания самих сатириконцев, и анализ содержания журнала, безусловно, справедлива и обоснованна.
Ведь с самого начала журнал позиционировал себя как издание остросоциальное, злободневное, безусловно сатирическое: «Мы будем хлестко и безжалостно бичевать все беззакония, ложь и пошлость, которые царят в нашей политической и общественной жизни… Смех, ужасный ядовитый смех, подобный жалам скорпионов, будет нашим оружием» – такими словами открывался первый номер журнала «Сатирикон» в 1908 году.
Соответствовать таким программным установкам в стране победившей цензуры было тяжело. Вот, скажем, перечень материалов журнала, что вызвали претензии контролирующих организаций только в 1911 году:
№ 2 – «Слепцы» А. Аверченко;
№ 4 – «Когда студенту не спится» Саши Черного;
№ 5 – «В карцере» Саши Черного;
№ 7
