если забыла что-то и вернулась домой», «не свисти, денег не будет», «не смейся много, а то будешь много плакать», «не качай ногой, черта тешишь». Как мне хотелось все детство покачать ногой и смести ладошкой остатки хлеба со скатерти!
Мы общаемся с мамой Элин, Кэти, пока я доедаю сладкую рисовую кашу с грибами и курицей.
– До тридцати лет я только работала, а не наслаждалась жизнью. Я старалась для того, чтобы моя дочь в свои двадцать не нуждалась ни в чем, чтобы она была счастлива каждую секунду – ты и сама видишь, что она для нас значит.
В парке с цветущими магнолиями Элин собирала букетик из опавших цветов (попытка продать его чуть позже провалилась), а я только лишь наблюдала за родителями маленькой умницы. Кэти и ее муж были одними из тех, кто мыслил широко, кто выходил за рамки рядовых трансляций. Они отдавали своей девочке все – время, деньги, здоровье, и этим напоминали мне собственных маму с папой.
После обеда китайская пара привезла меня домой. Маленькая девочка в малиновом пальто почти спала, я пригладила ее топорщащиеся волосы и попрощалась с родителями. Мы ищем лето в жарких странах, но рядом столько всего, что согревает так, что не описать… В Китае семья Элин наполняла меня оживляющим теплом.
Родина
На уроке китайского учительница Юю спросила меня, что характерно для Поднебесной.
– Острая еда, улыбчивые люди, медленный интернет, – не задумываясь, ответила я.
– А что характерно для твоей родины?
– Хмурые люди, красивые девушки и зима шесть месяцев в году, – слепив набор стереотипов из того вокабуляра, что мне подвластен, я пообещала себе вернуться к вопросу позже.
Помню, как впервые приехала в Россию после полуторагодичного отсутствия. Не могла привыкнуть к тому, что восемьдесят процентов людей в самолете, в том числе и члены экипажа, русские. До конца полета я упивалась томатным соком, говоря с бортпроводницей по-английски – не могла сразу переключиться на родной язык. Улыбчивый пограничник, молодой парень, поприветствовал на паспортном контроле:
– Добро пожаловать домой. С возвращением!
В Шереметьеве меня встретила тетя, которая обещала «ничего особенного к приезду не готовить». Мы сели в автобус, затем зашли в метро. Все казалось таким необычным, но отдаленно родным: суровые люди в бесконечных шубах и меховых шапках, старое громкое метро, слякоть на дорогах, чистейший морозный воздух.
– Юль, я много не стряпала, как и обещала, так что открывай холодильник, выбирай.
На решетчатых белых полках ждали окрошка, три вида сыра, оливье, котлеты с пюре, борщ и шоколадный торт. Сфотографировав трофеи, я отправила сообщения заморским друзьям, чтобы разделить радость приезда в гостеприимную и вкусную Россию.
Я гуляла по Красной площади, созерцая зажигающиеся разноцветные лампочки на детской карусели; шла по Ильинке и любовалась ухоженными, вкуснопахнущими и обворожительными женщинами; глядела, не чувствуя мороза
