у неё единственное дитя, стал её заклятым врагом. Мама просила, чтобы на похороны не присылали цветы, а вместо этого люди пожертвовали деньги в Фонд онкологических исследований Великобритании или в хоспис имени Марии Кюри, где мама провела последние две недели своей жизни. Но некоторые люди всё равно прислали огромные букеты удушливо пахнущих цветов в церковь или к нам домой. Папа сказал, что они, вероятно, помимо этого пожертвовали ещё и деньги, но мы с бабушкой всё равно считали их дураками – им следовало бы просто добавить к своим пожертвованиям те суммы, которые они потратили на цветы. Бабушка устрашает многих людей, но рак не даёт ей покоя, словно назойливая муха. Никто и ничто не может одолеть его.
– Ты же знаешь, Китти, что разговоры помогают, – говорит Сэм, возвращая меня в этот маленький душный кабинет, под его пристальный взгляд.
Ему и положено так говорить, иначе он останется без работы.
Глава пятая
Девочка с конским хвостом спешит на помощь
Скорбь наполняет наш дом, просачивается в каждый уголок, словно туман, который иногда поглощает Хэмпстед-Хит. Я, словно с большой высоты, наблюдаю, как эта скорбь проникает в сердце каждого человека из моей семьи.
Она давит на папу – его центр тяжести словно сместился, его плечи, голова, руки и уголки рта как будто сами собой ползут к земле.
Странное беспокойство так и не оставило Имоджен. Она подскакивает при каждом неожиданном звуке, вертится и мечется по ночам, скрипит зубами и постоянно постукивает правой ступнёй. Бабушка называет это «норовистостью» и говорит, что Имоджен похожа на испуганную скаковую лошадку, которая гарцует на стартовой линии в ожидании выстрела к началу скачки.
У самой бабушки вид странно отсутствующий. Она постоянно смотрит куда-то вдаль, и когда я обращаюсь к ней, она удивлённо оглядывается на меня и непонимающе моргает. До маминой смерти бабушка всегда была невероятно сосредоточенной на насущном, и теперь перемены в ней пугают меня сильнее, чем в папе или Имоджен. В какой-то момент я понимаю, что, находясь рядом с бабушкой, я цепляюсь за неё, требую её внимания, словно маленький ребёнок, – лучше я буду постоянно теребить её, чем позволю ей погрузиться в воспоминания.
Кейт, как и Имоджен, – просто сгусток энергии. Во время своих визитов она носится туда-сюда, трогая мебель, обнимая нас всех и раздавая бальзамы для губ, резинки для волос, «бомбочки» для ванной и милые блокноты в пастельных тонах, с выдавленными на обложках девизами «Дотянись до звёзд», «Следуй за своей мечтой» или «Отыщи волшебство». Они громоздятся у меня на столе, и их страницы так и остаются чистыми.
Клео грустно мяукает под дверью папиной и маминой спальни, которая закрыта для неё с тех пор, как она перестала пользоваться своим лотком и стала мочиться на их кровать – её собственный безмолвный протест против необъяснимого отсутствия её любимого человека.
Только миссис Эллисон, похоже, невосприимчива
